Кровь Марса. Александр Лидин

взявшись за ручку, Пятак рванул ее на себя. Веревка с пломбой, удерживающая ручку холодильника, лопнула, но Пятак не заметил этого иллюзорного препятствия. Запустив руку в холодильник, он начал шарить внутри в поисках ампул, и тут произошло нечто странное.

      В какой-то миг рука Пятака наткнулась на что-то холодное и склизкое. Но что удивительно, Пятак не почувствовал никакого отвращения, хотя, по идее, должен был отдернуть руку и завопить. Вместо этого, словно повинуясь чужой воле, он, наоборот, как можно крепче прижал руку к странной массе, краем сознания почувствовал, как что-то скользнуло вдоль рукава, и тут, словно из другого мира, до него донесся голос Шкипера:

      – Я закончил. Чемодан у меня, уходим!

      Пятак согласно кивнул неведомо кому и, развернувшись, направился к выходу. Спрыгнул на асфальт, потом, повинуясь внутреннему импульсу, треснул кулаком со всего размаха по капоту развалюхи, водитель которой все еще трясся на полу от страха. Кулак вмял капот, словно тот был из тонкого картона. Где-то в недрах машины заурчало, и из-под капота повалил пар. Это в первый момент собьет полицейских со следа.

      Шкипер вновь засунул в петли лопнувшую проволоку и с помощью одного из гаджетов поставил голопечать, после того осторожно ткнул Пятака в спину.

      – Пошли! И так задержались.

      Пятак только согласно кивнул и направился назад вдоль фургона к автоматам оплаты проезда. Монах странно посмотрел на него.

      – Все в порядке? Ты чего-то хреново выглядишь?

      – Все нормально. Товар у Шкипа.

      Тот, высунувшись из-за туши Пятака, помахал маленьким черным дипломатом.

      – Пошли!

      Они почти бегом помчались в сторону своего кубала, уворачиваясь от машин, которые, пройдя пункты оплаты, ехали дальше, набирая скорость. Где-то на середине пути к ним присоединился Персик.

      – Возвращаемся каждый своей дорогой, – не останавливаясь, объявил Монах. Встреча у меня дома. Ты, Шкип, за кейс головой отвечаешь… – А потом, чуть подумав, добавил: – И ты, Пятак, тоже отвечаешь. Присмотри за Шкипом, чтобы никаких глупостей не выкинул.

      – Угу! – отозвался Пятак. Хотя сейчас ему было не до денег и не до Шкипера. Он чувствовал себя очень странно, и при этом совершенно не мог понять, что именно происходит. Так он чувствовал себя, когда года два назад заболел каменной корью. Голова вроде бы ясная, а мир вокруг как в тумане.

      Всю обратную дорогу он брел за Шкипером словно во сне, механически переставляя ноги. Наверное, если бы кто-то попытался напасть на них, Пятак не смог бы ничем помочь приятелю. Единственное, о чем он помнил, так это о том, что нельзя выказать слабость, пока Монах не разделит деньги, иначе легко будет остаться без своей доли… И еще это странное ощущение чего-то склизкого, прижавшегося к спине.

      Вновь оказавшись в бункере-квартире Монаха, он рванул в сортир. Роб попытался спросить, что с ним, но Пятак проворчал сквозь зубы:

      – За завтраком съел какую-то гадость.

      И Роб