Атеисты. Яна Ахматова

тоже не раздражает, а является как бы семейной традицией.

      Чай тетка заваривает в кружке. Не знаю почему. Возможно, это как-то связано с экономией. И хотя деньги у пенсионерки есть, но ей они не принадлежат. Всю свою пенсию Кима сразу же конвертирует! То есть раскладывает по разным конвертам. Их у нее штук девять или десять. Система «конвертации» проста. Каждый конверт имеет название, например, «за квартиру», «на похороны», «Сереже», «Мите» и так далее.

      Тетка доверчива, как многие пожилые люди, и про свои конверты рассказывает всей многочисленной родне. Если вы у нее в гостях и разговор зайдет о детях и внуках, которым предназначены конверты – она эти конверты вам даже продемонстрирует. Если вам захочется помочь пенсионерке деньгами, то ваша помощь тут же будет «конвертирована» (как только вы закроете за собой дверь). Поэтому дарить ей рекомендуется еду, одежду и особенно туалетную бумагу.

      С туалетной бумагой интересный феномен происходит.

      Сорок лет назад муж тетки, который тогда еще был жив, принес откуда-то огромные бобины для некоего производства. Это напоминало сменные блоки для кассовых аппаратов – жесткая лоснящаяся коричневая бумага, только большей ширины.

      До сих пор для меня является загадкой для чего использовали эту вощанку…

      Бобины пристроили вместо туалетной бумаги.

      Надо сказать, что, когда вы сидите на унитазе и думаете о судьбах родины, все идет хорошо, пока ваш блуждающий взгляд не упрется в этот пятнадцатикилограммовый рулон пергамента. Тут мысль ваша кардинально меняет направление. Чтобы найти какой-то исход делу, вам придется ожесточенно, но осторожно, мять эту наждачку, стараясь не изрезать пальцы. Далее вы должны попытаться ласково завершить гигиеническую процедуру, не поранив нежный анус.

      Помнится, первый раз я вылетела из туалета с окровавленными руками…

      Короче говоря, бумага все еще лежит на прежнем месте и выполняет возложенную на нее функцию. За сорок лет израсходовалась примерно половина запаса. Еще три рулона ждут своего часа… По этой причине первым делом на пути к тетке я прошу таксиста остановиться у любого магазина, где можно купить туалетной бумаги, и с целым блоком захожу к ней в квартиру.

      Хрущевка, в которой живет моя родственница, запущена до такой степени, что мне, человеку, привыкшему к определенному уровню комфорта, жить там весьма трудно. Спасает только легкий характер Кимы, ее постоянная радость и чувство юмора. На уговоры детей и родственников прийти и сделать ей ремонт последние четырнадцать лет она отвечает одинаково: «Я скоро умру. Зачем мы на это будем тратить деньги? Вот потом – делайте что хотите!». Обыкновенный альтруизм. Всю пенсию она раскладывает по конвертам для детей и внуков, чтобы облегчить им жизнь после своего ухода. Для себя же отказывается поставить новый бачок и продолжает смывать унитаз из ведра, которое носит из ванной.

      Зубов у тетки почти совсем не осталось. Новые – не вставляются по причине скорой кончины. И хотя