Демократическая прогрессивная партия Тайваня и поставторитарная модернизация. Чэнь Цзя-вэй

перехода на договорные отношения» между структурами, некогда боровшимися друг с другом за политическое лидерство.

      Отдельный блок концептов затрагивает процессы, протекающие внутри самих партий, и касается влияния этих процессов на изменение основного содержания партийной деятельности. Здесь необходимо остановиться на двух мыслях М. Дюверже. Первая из них – о начавшемся в партиях обратном движении от институционального руководства к руководству личному (прежде процесс протекал в противоположном направлении). Вторая – о наступлении нового этапа в жизни партий, когда прекращается «доминирование парламентариев» и ими начинают управлять партии, которые они представляют.

      В этом же контексте следует воспринимать и весьма перспективное для анализа процессов в новых незападных демократиях наблюдение X. Даалдера о поглощении «партийной системой» «традиционных политических элит» и происходящей из-за этого «гомогенизации» последних. Концепт «четырех порогов» С.М. Липсета и С. Роккана («легитимации», «объединения», «представительства» и «мажоритарного правления») позволяет оценивать зрелость и эффективность партийной системы в целом.

      Особую значимость для анализа партий в новых незападных демократиях приобретают наблюдения Р. Далтона (пусть и применительно к развитым демократиям) о дрейфе политической повестки в направлении «постматериальных» ценностей и Дж. Лапаломбары с М. Вайнером – о том, что партии могут становиться «институциями контридеологий» наперекор «господствующим политическим ценностям».

      Исключительно значимым представляется блок концептов о партийных политтехнологиях. Это замечание М. Н. Педерсена об учете партийными практиками фактора «электоральной неустойчивости» избирателей, утверждение 3. Нойманна о перерождении «партии индивидуальной репрезентации» в «партию социальной интеграции» и отражении этого процесса в выборных кампаниях настоящего времени, суждение Б. А. Исаева о конкуренции «универсальных партий» за «разросшийся средний класс», вывод Ф. У. Паппи о возникновении нового типа голосующего – «мыслящего избирателя», – который руководствуется в равной мере собственным опытом и формируемой партиями текущей конъюнктурой политического рынка, и наблюдение

      Г. Алмонда и С. Вербы о своего рода силе бренда – растущем значении «чувства приверженности» той или иной партии – как факторе, предопределяющем выбор избирателя.

      Наконец, ценны и суждения, содержащиеся в новейших исследованиях. Это установочное мнение Р. Котари о необходимости «новой теории демократии» и содержательно близкий к нему призыв Р. Кумара развернуть демократию лицом к «дифференцированным идентичностям». Многообещающим выглядит концепт «дискуссионной демократии» Дж. Бессетта – именно в силу того, что он работает и в гибридных режимах, переживающих разные стадии транзита от авторитаризма к демократии.

      Несмотря на свою предельную дистанцированность