Сетевой. Екатерина Осянина

основном об игре, но вообще-то обо всем могу. Мы вот сейчас с Лешей мило потрепались, познакомились, рассказали немного о себе. Там, конечно, болтать особо некогда. Но когда люди играют вместе несколько лет, все равно как-то узнаешь их довольно близко.

      – И сколько лет ты уже этим занимаешься?

      – Начала я лет пять назад, но последние пару лет почти не играла, работала…

      Он оставил в покое плед и занялся бородой.

      – И что, прям дружишь?

      Я задумалась, прежде чем ответить. Действительно, можно ли эти отношения назвать дружбой?

      – А почему нет? – ответила я вслух себе и ему.

      Он хмыкнул себе в бороду, но ничего не сказал. Кресло под торшером внезапно опустело, плед остался лежать точно в том положении, в каком его оставила я перед тем, как в него закутался домовой.

      Я стояла в темной комнате возле окна и смотрела, как над городом собирается гроза. В окно было видно только небольшую часть неба над крышами домов напротив. Даже сейчас, в темноте, было видно, что эта часть неба затянута такими тяжелыми тучами, что, казалось, они вот-вот зацепятся своими рыхлыми брюхами за шпили этих вычурных домов-«сталинок» и из этих царапин-разрезов хлынет дождь. Где-то в глубине туч порой вспыхивали молнии, освещая эту клубящуюся мрачность изнутри, и тогда небо казалось живым и рельефным.

      Я люблю грозу. Мне нравится смотреть, как она долго-долго дуется, сердится и собирается обрушить на город потоки стихийной энергии и воды. Я радовалась каждой молнии, которую мне удавалось увидеть на этом маленьком клочке неба.

      Гроза в августе – это совсем не то, что гроза в конце весны или в начале лета. Те легкие и воздушные грозы казались мне репетициями вот этой, уже холодной, очень мощной и яростной грозы, которую я ждала и предвкушала, как театральную премьеру сезона.

      Она меня не разочаровала. Я битый час любовалась в окно на потоки ливня, пытающегося смыть каменные дома, на бушующий ветер, распахнувший форточку и пытающийся оторвать шторы от карниза. Я слегка замерзла, потому что до меня долетали брызги дождя, но не спешила закрывать форточку. Я наслаждалась свежим яростным ветром, который прекрасно пах все еще летним дождем. Слушала оглушительные залпы грома, от которых сотрясался дом и начинали выть машины. Молнии теперь почти не гасли, освещая темную квартиру и мокрую улицу за окном.

      – Вот черт! Крыша протекла! Ну ты посмотри, а?

      Я снова не заметила, как домовой появился рядом со мной. Но глядел он не за окно, а на потолок прямо над моим компьютером. Включенным!

      Я бросилась к ноутбуку и захлопнула крышку, не заботясь о сохранении данных в файле, над которым работала перед тем, как началась гроза. В темноте не было видно, куда успело накапать, но я отчетливо ощутила на руках влагу. Я выдрала блок питания из розетки «пилота» и швырнула ноут на любимое кресло под торшером, накрыв его пледом и убедившись, что на него больше не капает. Я бросилась выключать «пилот», но не успела: в нем заискрило, затрещало, запахло жженым пластиком и чем-то горьким. Я судорожно выдирала из розеток все, что можно, опасаясь, что меня вот-вот шандарахнет