Точка невозвращения. Евгений Николаевич Бочарников

на ночных улицах. Одну из них я никогда не забуду, это та самая, которая так нравилась тебе.

      За домом проехала машина, донеслись звуки музыки, несущиеся из открытого окна.

      – Я тогда действительно случайно зашёл в этот парк. Сел на ту лавочку. Я был слишком пьян, чтоб идти дальше. Я уже не помню повод, по которому я так много выпил, но я помню тебя. Одинокую и такую загадочную. У меня тогда действительно перехватило дыхание от этой встречи. И что было дальше, ты помнишь?

      – Она ничего не помнит о тебе.

      Из окна смотрел парень, совсем молодой, наверное, ещё подросток.

      – Пусть так. Пусть она не помнит обо мне. Тогда спроси её, чего больше всего она так хотела в жизни? Новую гитару, новые барабаны, чтоб долбить в них назло соседям, или ещё что-то?

      Шторы; они оказались совсем другие, у них был другой цвет.

      – Она хотела побывать на руинах Вавилона.

      – Пусть так. Значит, я всё же ошибся и кричу не в те окна и не той, что я помню. Передай своей девушке, что не стоит так поступать, как поступили со мной. Прощай.

      Дорога, пустая и холодная. Всё здесь пустое и холодное. Чужое. Память, как же ты меня подводишь. Ещё один двор. Тот ли? Очень похожий. Вот они, те окна, те самые шторы.

      – Привет, я снова здесь! Вновь стою под твоими окнами и вспоминаю тебя. Я купил новую гитару и барабаны. Торговец, что продал их мне, не взял денег; он попросил у меня только память, я согласился. Помнишь, как я однажды упал с твоей кровати во сне? Я потом ещё долго сидел на полу и потирал задницу. Так было больно – не так как сейчас, но всё равно больно.

      Свет так и не загорелся в окне. Не тот дом, не те окна вокруг. Не то, всё не то. Но где-то рядом. Проклятый торговец забрал почти всё, что он помнил.

      – Я помню тебя! Я помню нашу любовь!

      Ещё один двор. Это тот самый, вон машина, что постоянно стоит там. И беседка, в которой они однажды сидели.

      – Привет, я пришёл сказать тебе, что я люблю тебя! Я ведь всегда это знал, просто понял только сейчас. Помнишь, как однажды мы стояли на остановке и не могли расстаться. Шёл сильный дождь, я весь промок и ты тоже, но нам так было хорошо, что мы ничего не замечали. Тогда ещё продавали это вкусное мороженое «Ледник», почему сейчас его не продают, ты не знаешь?

      Из окна смотрела женщина.

      – Я помню парня, с которым мы стояли на остановке под тем дождём, но этот парень не ты, тебя я вижу первый раз, и если тебя послал тот парень, то попроси его, пусть вернётся ко мне. Я тоже всё помню.

      Опять ошибся. Не тот дом. Не стоит доверять торговцам. Они всегда обманывают. Но он сказал, что она снова будет здесь, за этими шторами, и она точно будет вновь жива.

      – Привет, я вновь пришёл сказать, что люблю тебя…

      Сны о чём-то большем

      Рывок, взрыв, боль.

      И резкое пробуждение. Кошмар, предвестник страданий. Мысли, вложенные в мою голову чьими-то чужими руками.

      Лучик утреннего солнца пробивался через щель между тяжёлыми бордовыми портьерами. Спальня была погружена в сумрак.

      Чёрный шёлк постельного белья ещё больше оттенял этот странный сонный сумрак. В груди часто билось сердце, и что-то там сильно болело, словно