В некотором царстве. Огненная пыль. Мария Ангелимова

мягко ответил богатырь, принимая из рук девушки лукошко.

      – Как хозяйство? Может, помочь с чем?

      – Спасибо, Никитушка. Ты мне и так дров нарубил – до самого Покрова хватит.

      Богатырь молча кивнул. Особой словоохотливостью он не отличался. Кончив скрести кожу, он набрал полную пригоршню отрубей и принялся их втирать – чтобы влагу лишнюю впитали.

      – Давай я помогу.

      Любая девушка на ее месте побрезговала бы, но Алена росла сиротой, к работе была привычная.

      – Хорошая кожа. Мягкая.

      – Твоя будет. Вот закончу, отнесешь сапожнику, сошьет тебе сапожки, чтобы вся деревня ахнула.

      Хороший подарок на свадьбу будет, – чуть не добавил он, но сдержался. Никита уже давно питал к девушке нежные чувства. Вот только не знал, как сказать. Одно дело – помогать безродной сиротке, и совсем другое – замуж ее за себя звать. А вдруг у нее кто другой на примете есть, помоложе да покрасивее?

      – Как там Василий поживает?

      – Какой такой Василий? – сдвинула она брови.

      – Ну, тот что на праздник тебя приглашал. Шаль подарил, пряниками угощал.

      – Ой, насмешил, – покачала она головой.

      – Что так? Не по нраву пришелся?

      – Да не нужен он мне даром!

      И все, сказала, как отрезала. А у богатыря сразу от сердца отлегло. Строгая Аленка, молодец девчонка.

      – Чу, слышишь? Соколко завелся.

      – Гости у нас, значит, – вытерев руки, Никита вышел на крыльцо. Деревенский староста грозил палкой собаке, которая так и норовила сорваться с цепи. Рядом со старостой виднелась дрожащая фигура пастуха. Весь съежившись, он не смел даже поднять голову от земли. Бледные губы беззвучно что-то шептали, а пальцы беспокойно теребили шерсть овцы, которую он держал на руках.

      – Чего надобно? – нахмурил брови Никита.

      – Выручай, Никитушка! – завел староста, выхватывая из рук пастуха овцу. – В один миг разорили. Все стадо полегло!..

      Богатырь оглядел овцу. Ни укусов, ни следов крови. И теплая еще.

      – Как глядит-то, – зябко поежилась Алена. – Будто напугал кто до смерти.

      Но не от страха же, в самом деле, сгинуло все стадо? Никита поднялся, развел руками.

      – Не обессудь, Ефимыч. В животных хворях не разбираюсь. Шкуры, если хочешь, могу обработать, чтобы не пропали.

      – Вот ведь напасть! А все эти колдуны, будь они неладны! – староста повернулся в сторону терема, погрозил кулаком. – Шкуры-то поскорее сделай, чтобы к ярмарке поспеть, – сменил он тон, и снова закричал. – Пора бы уже с этим чародейским гнездом разобраться. Созывай мужиков, – толкнул он бессмысленно смотрящего в одну точку пастуха, – пусть вилы берут, колья, ночью пойдем, весь терем поганый по бревнышку раскидаем! Ты с нами, Никита?

      Богатырь не торопился отвечать. Чуть покачиваясь, он думал, нахмурив густые косматые брови. А тут еще со стороны леса послышались крики.

      – Никак, еще что случилось?

      Девушки,