Горькое молоко – 3. Сайга для деда. В погоне за кардиналом. Владимир Алексеевич Козлов

и речь были не дотошного дознавателя, а искреннего и честного человека, которому он ответил:

      – Я сейчас съел язык говяжий, но когда меня будут ещё раз допрашивать по маркам, тогда я и свой язык проглочу. Потому что знать о них ничего не знаю. А вам всё равно спасибо, что предупредили. И он направился в сторону порта.

      За Жорой Хлястиком

      Серый приехал из Польши и никому ни чего не рассказывал о поездке, ни матери, ни брату. На следующий день в жаркий четверг, – Серый, Колчак и Дед выехали за Жорой Хлястиком на зону. За рулём сидел Зурита. Подъехав к зоне, они поставили машину в отстойнике, и пошли к вахте, где нос к носу столкнулись с Юрой Лбом. Встреча была неожиданной, все думали, что Юры нет в живых, прошло немало лет, как о нём ни слуху, ни духу не было. Он, встретив близких людей, прослезился от радости. Посетители, ожидавшие свиданий с родственниками, подумали, что Юра Лоб только, что вышел на свободу, и компания вышла встречать его.

      – Юра ты, где пропадал всё это время? – спросил его Серый.

      – Сказать не поверите, – ответил он, – я за эти года, где только не был, а последний год был рядом с вами, но носа своего не показывал. Сегодня могу свободно навестить наш родной город. И у наших ментов думаю, вопросов ко мне не будет.

      – И где – же ты был последний год, – мотая удивлённо головой, спросил Иван Романович.

      – Если помните Иван Романович, у Серого был друг Юрка Балашов из детского дома. Вот у него я обитал в деревне. Он фермером заделался. Я приехал на его УАЗИКЕ. А встретил я его в городе Муроме случайно. Он там мукой и сахаром торговал. Я ему помог хорошо, а потом к нему уехал, помогал ему во всём, и к вам иногда наведывался инкогнито. Вас всех хотелось обнять до страсти, но не мог нужно хвосты за собой убрать.

      – А про братишку Луку ты своего знаешь, что его замочили? – спросил Серый.

      – Да конечно, и Колюка скрючился месяц назад от тубика на зоне. Так, что я один, как перст остался на белом свете.

      – Юра, но сёстры у тебя живы и родственник ваш Кадык один живёт, – напомнил ему Иван Романович.

      – А что из этого? – они сами ждут помощи. Одна сестра двух детей воспитывает, другая на инвалидности сидит. Но сёстры не знают, что я живу и здравствую. И про Колюку им ничего не известно. Его в Иркутской области похоронили. Они ему за весь срок не могли ни одной посылки отправить. Только последнее время Юрка Балашов, высылал ему от своей фамилии подогревы, которые мы собирали вместе. А у Кадыкова своих детей и внуков куча.

      У Юры Лба на глазах от высказанной исповеди выступили слёзы на глазах.

      – Ладно, Юра, ты успокойся? – утешал его Серый, – не надо сегодня расстраивать ни нас, ни Хлястика. У него дело совсем плохое. А про жизнь у Юрки Бороды, ты мне позже расскажешь. Как я понял ты с нами назад поедешь.

      – Мне с вами надо съездить, подвал у тебя хоть живой, чтобы ночь другую там перекантоваться.

      – О чём ты говоришь Юра,