В.Н.Л. (Вера. Надежда. Любовь). Сергей Авилов

с экрана? Двум французским мальчикам актёрам, что так нежно целовали эту девочку? Композитору, сочинившему простенький рефрен?

      Я нажал «стоп». Едва ли не на ходу наливая кофе, кинулся к столу. Утопая в сигаретном дыму, я бежал по бумаге, боясь спугнуть состояние любым лишним движением. Я окунулся туда, в слова, так, будто переживал своё состояние снова. Единственное отвлечённое действие, что я совершил за эти два дня бегства, – я ходил за куревом. Да варил кофе. Я вскипятил и приготовил рассказ. Потом я проспал сутки. И даже когда проснулся, глаза чесались от висевшего в квартире дыма.

      Получается, что писать я любил? Да. Я не мог вообразить, как можно заставить себя писать. Как можно заставить себя добровольно пахать бесконечное поле… И, наивный, я всё надеялся, что мне поможет север.

      – Я вижу, вы вместе с Осой наопохмелялись? – Катя пригрела на лице усмешку. Она вернулась с работы. Успела переодеться в домашнее. Выпившего – она переносила меня легко, а главное, редко. Я ещё не успел забыть ту дорожку, по которой отправилась в вечность моя матушка.

      Усмешка всегда удачно и симпатично существовала на Катином лице. Сейчас должно было последовать: «Ну раздевайся…» – по интонации так похожее на добродушное «Горе ты моё…»

      – Ну раздевайся…

      – Слушай… – язык опять прилип к нёбу. Я стоял, не двигаясь.

      – Э… Э-э, – она поняла: что-то тревожное.

      – Слушай, – подтвердил я, – Оса умер.

      Катя, спасибо ей, не стала задавать глупых вопросов… Наподобие «как?» или «когда?». Несложно, например, догадаться «когда», если ночью он ещё был жив… Катя сказала:

      – Ого, – и опустила глаза. Хотя, наверное, слишком громкое «ого» для настоящего соболезнования. Больше от удивления. Я тут же подумал, кому же она должна соболезновать? Если Осе – ему уже и не надо. Мне? Я-то, увы, переживу…

      – Я к нему утром пришёл, – рассказывал я, снимая куртку и ботинки, – а он уже лежит…

      – На кровати? – почему-то спросила Катя.

      – На полу. Да и какая разница… – всколыхнулось вдруг раздражение.

      – И ты там с ним?..

      – Сидел? – закончил я за неё. – Нет, вызвал милицию и на лавочке пиво пил.

      – Пиво? – переспросила.

      – Ну пиво, которое ему нёс… А что я должен был – головой об стену биться? Рыдать – так не рыдалось…

      – А я понимаю… – Катя сдунула чёлку. – Когда папы не стало, я вообще на дискотеку попёрлась…

      – Хочешь сказать – организм защищается?

      – Нет, просто говорю тебе. Помянем? У меня есть немного. Мы с Лидкой не допили…

      Лидка – её подруга. А не допить они могли только мартини, потому как только его и пили.

      – Ну давай твоё немного…

      Катя запустила руку в кухонный шкаф, достала полбутылки ожидаемого.

      – Вот только с соком мешать не будем…

      – Да какой сок, – отозвалась она, соглашаясь, – не тот случай.

      Хозяйским