Вселенная Тарковские. Арсений и Андрей. Максим Гуреев

кривляясь и корча рожи.

      Минируют неспешно. Ручными дрелями сверлят стену, потом молотками разбивают образовавшиеся расщелины, и в эти раскореженные закуты вкладывают взрывчатку.

      По команде красноармейцы начинают теснить толпу. Раздаются истошные вопли, кто-то падает, на кого-то наступают. Трибуну с прибитым к ней портретом Ильича тут же опрокидывают, а лозунги, с которыми пришли на манифестацию, бросают в снег.

      Саперы продолжают неторопливо делать свое дело, добродушно переругиваясь, кивают на собравшихся зевак, ухмыляясь, мол, вот «дурачье», эка невидаль – церковь взорвать.

      Взвод конной милиции встречает толпу уже за воротами монастыря.

      К полуночи работа по закладке взрывчатки завершается.

      Но народ не расходится.

      Почему в ту ночь там оказались Арсений и Маруся, сказать трудно. Скорее всего позвали друзья, многие из которых тогда сотрудничали с газетами, писали заметки, подрабатывали фотокорами. Тарковский знал, что где-то у стен Успенского собора находилась могила поэта Веневитинова, а также известного литератора первой половины XIX века С.Т. Аксакова. Говорили, что перед тем, как снести монастырское кладбище, его могилу вскрыли и обнаружили, что корень березы пророс через грудную клетку писателя, через его сердце.

      И, может быть, тогда, в ту безумную ночь Арсению услышалось:

      Когда я видел воплощенный гул

      И меловые крылья оживали,

      Открылось мне: я жизнь перешагнул,

      А подвиг мой еще на перевале.

      Мне должно завещание могил,

      Зияющих, как ножевая рана,

      Свести к библейской резкости белил

      И подмастерьем стать у Феофана.

      Я по когтям узнал его: он лев,

      Он кость от кости собственной пустыни,

      И жажду я, и вижу сны, истлев

      На раскаленных углях благостыни.

      Я шесть веков дышу его огнем

      И ревностью шести веков изранен.

      – Придешь ли, милосердный самарянин,

      Повить меня твоим прохладным льном?

      А потом всю ночь грохотали взрывы, сотрясая стены бараков Симоновской слободы и братских корпусов монастыря, вынося стекла и не давая спать.

      Как впоследствии было сообщено в журнале «Огонек», 8 тысяч трудящихся Москвы вышли на разборку руин гнезда мракобесия и «омерзительной поповщины», на месте которого должен быть возведен величественный дом культуры автомобильного завода АЗИЛ по проекту архитекторов братьев Весниных. Строительство ДК автозавода было завершено в 1934 году.

      Эпизод со сносом куполов из сценария фильма «Зеркало», не вошедший в окончательный вариант картины:

      «По крыше церкви, крикливо переговариваясь, деловито поднималось несколько мужиков. Один из них волочил за собой длинный канат. Добравшись до конька крыши, они окружили один из куполов и стали набрасывать канат на его узорный кирпичный барабан. Я подошел ближе и встал за корявым березовым стволом… Я услышал, как где-то рядом заплакала женщина.