Король и Шут. Бесконечная история. Александр «Балу» Балунов

когда мы сюда на гастроли приезжали. Причем настолько, что я сразу же почувствовала себя здесь как дома. Мы же ездили и путешествовали по разным городам (в Америке) и на обоих побережьях были. И я помню, как сейчас, как мы въехали в Сан-Франциско из Лас-Вегаса. Мы ехали, ехали и въехали в туман. И я ощутила себя здесь как дома, на самом деле. Очень комфортно и уютно.

      Частично из-за этого, а частично… Ну а что мне еще было делать? Почему нет? Из группы я ушла. Полная свобода.

      Балу: То есть город тебя приманил и завлек?

      Маша: Да, город и интерес. Опять же, меня дома, в Питере, ничего сильно не держало. Да и очень мне нравится Сан-Франциско. (Задумалась.) Скажем так, мне нравится Сан-Франциско и Bay area. То есть I’m not married to San Francisco. То есть у меня нет такого «я всегда хочу жить только в Сан-Франциско», но вот район залива и вот эта окрестность (показывает рукой) Bay area мне очень нравится. Тут очень красиво и хорошая погода! Единственное, что здесь купаться нельзя.

      Читатель: И последний вопрос, если можно. Каким тебе запомнился каждый из музыкантов группы «Король и Шут»?

      Горшок и Маша в ДК им. Кирова. Санкт-Петербург, 1998 год. Фото М. Лаписа

      Балу: Горшок, например.

      Маша (задумалась и романтически смотрит на океан): Горшок мне запомнился очень… упрямым. Нет, неправильно. Первое, конечно, это то, что я говорила выше про его талант и артистичность. Это первое, что я должна сказать. А так… его интенсивность. Какая-то общечеловеческая интенсивность. Например, он очень любил крайне настойчиво доносить до всех какие-то свои идеи. Как мы все тогда шутили: «Горшок на ухо подсел». То есть он любил «сесть на ухо» и втирать, втирать, втирать какие-то свои штуки.

      Балу: Андрюша как запомнился?

      Маша: Называла я его «Пушистик», но я не знаю, захочет ли он, чтобы кто-то об этом знал.

      Балу: Мы у него спросим.

      Маша: А коротко я его называла Пуш, но это, наверное, нельзя выносить в массы…

      Балу (беру трубку, звоню): Уже спросил. Можно все. А почему ты его так называла?

      Маша: Пушистиком я его называла потому, что у него был пух!

      Балу: Да ладно! Где?

      Маша: На голове. Он ставил себе прическу иголками, но на самом деле волосы у него очень-очень мягкие. Поэтому я его так и называла.

      Балу: О как!

      Маша: А вообще князевские моменты были совершенно прекрасными и шедевральными, когда он «включал дурку» и начинал дурачиться. Это было очень весело. Что еще мне запомнилось в начале? У нас не было никаких электронных приборов, смартфонов всяких, компьютеров и прочего, поэтому мы много общались, читали книжки.

      Балу: Маша, Интернета не было!

      Маша: Да! И люди рисовали. Князь рисовал в своих тетрадках, которые у него всегда были. И там – совершенно безумные и смешные вещи. Как сейчас помню, у него был рисунок, где нарисована группа существ по степени трансформации соответственно: человек, людоед, попугаевьед, попугаевьедовьед и попугай. До сих пор помню! И вот для меня Князь был человеком, который придумал совершенно такие безбашенные и смешные вещи. (Размахивает руками, показывая,