Король и Шут. Бесконечная история. Александр «Балу» Балунов

Нет, не совсем, конечно. (Задумалась, пытаясь что-нибудь припомнить.) Могла, бывало… Под конец особенно, я помню, что могла иногда выпить. О! Текилу пила! Помню, когда мы были где-то в Крыму…

      Балу: В Ялте, в Ялте…

      Маша: Да, в Ялте. И там был классный-классный бар.

      Балу: «Апельсин» назывался.

      Маша: И бартендеры делали какие-то напитки, которые горели. И мы очень весело бухали, я помню.

      Балу: Это где ты по барной стойке ползала и пила прямо с нее какие-то специально разлитые штуки.

      Маша: Наверное. Ха-ха-ха. Вот тогда я там веселилась, но это скорее исключение из правил. Ты вот помнишь, что я пила? Ни фига ведь не пила.

      Балу: Нет, не пила. Так это и не я спросил, а народ. И народу же отвечу еще раз, что нет. И это был один случай из двух за шесть лет. Да и то мы его еле вспомнили.

      Маша: Да.

      Балу: Кстати, у меня вся книжка такая получается. Дописал до середины, думал, какие у меня веселые истории получаются, а потом перечитал, а они через одну – про пьянки, прикинь, несправедливость! Мы ведь не только этим занимались!

      Маша: Вот у меня таких историй нет, поэтому и никаких историй нет, ха-ха-ха.

      Балу: А уставала вообще на гастролях?

      Маша: Вот не помню я, чтобы особо. Мы как бы молодые были, и я молодая была. И это была жизнь, все воспринималось как что-то естественное. То есть это моя жизнь, она такая. Из автобуса в гостиницу, потом на площадку, потом в поезд и так далее. У меня были какие-то маленькие нужды, мне вот нужно было мыться, например. И я никогда не забуду, как мы ездили в поезде долго по жаре, и я отрезала пластиковую бутылку, делала из нее такую вот баночку и мылась в вагонном туалете. Потому что для меня это было важно. Но не помню, чтобы я по этому поводу мучилась, страдала и что мне из-за этого было неудобно. Мне нужно было помыться, и я находила, как это сделать. Ну и все в таком духе. Не помню никакой усталости или измотанности, и все воспоминания у меня очень легкие и веселые.

      Балу: Кстати, та же фигня…

      Маша: Несмотря на то что, когда я сейчас вспоминаю, как эта жизнь на самом деле протекала, то со стороны она может выглядеть довольно утомительной. Но когда я находилась внутри всего этого, не помню, что это было утомительно. И опять же молодое тело. Если бы я сейчас так ездила и спала скрюченная в этом автобусе ночь за ночью, то, наверное, воспоминания были бы другими.

      Балу: А какой у тебя ряд был в автобусе?

      Маша: В автобусе? Не помню. (Задумалась.) Точно, у нас же был у каждого свой ряд.

      Балу: А кто перед тобой был?

      Маша: Не помню.

      Балу: А за тобой?

      Маша: Не помню. Помню, что где-то ближе ко второй двери, то есть в первой части автобуса, но не в самом начале. Очень хорошо я помню наше распределение в поезде, а вот в автобусе уже нечетко…

      Балу: Ты с Горшочком ездила?

      Маша: В поезде, да. У нас было одно купе с Горшком и Князем.

      Читатель: И как оно, ездить в одном купе со звездами?

      Маша (задумалась, а потом рассмеялась): У них ужасно воняли ботинки, это был полный ад и кошмар. Но