Убийца 20 лет назад. Александр Михайлович Расев

конечно, но я понятия не имел где ее искать. Пошел по вагону, заглядывая в лица спящих пассажиров. Наконец показалось, что нашел. Женщина была похожа на врача, такая же полная и кудрявая. Я наклонился к лицу, она неожиданно открыла глаза, и я понял, что ошибся. Отступать было поздно.

      Что нужно? – довольно громко спросила разбуженная пассажирка.

      Простите, пожалуйста. Мне врач нужен. Не знаете, где искать?

      Господи, почему я-то должна знать? Понятия не имею. Проводника сейчас позову.

      Так это он меня и послал. Понимаете, там, в туалете женщине плохо стало. Не знаем, жива, не жива.

      Женщина поднялась, запахнула халат, нащупала ногами обувь.

      Ладно, схожу, посмотрю, может, помочь чем надо. А где врач не знаю. Вроде там гдето. Посмотрите.

      Что случилось-то? – шепотом поинтересовался военный с верхней палки.

      Да плохо кому-то стало, врача ищут, – разъяснила разбуженная мной попутчица и, поправив еще раз халат, пошла к туалету. В ответ раздалось неясное бурчание.

      Я направился дальше. Через купе никого, напоминающего женщину-врача, не оказалось.

      Опять ходят. Что вы не спите? Ребенка разбудите, – раздраженно прошипела молодая мама.

      Врач нужен.

      Не знаю врача, но я медсестра.

      Там женщина в туалете. Может, уж умерла. Посмотрите, хотя бы.

      А ребенка как оставлю?

      Я пригляжу, милая. Сходи, – откликнулась пожилая соседка с полки напротив. – А та врачица сошла. Видела я.

      Медсестра прихватила пакет с какими-то свертками, поправила одеяло на малыше и мы пошли.

      Хотя я старался действовать тихо, но, как видно, сон в пути чуток. Нас провожали шепотом, поднимаясь с полок и поглядывая в след. Вагон проснулся.

      Пока меня не было, женщина пришла в себя. Она качала головой и пыталась что-то сказать, но у нее ничего не получалось. Мы с проводником подхватили больную под руки, приподняли, медсестра, и первая из разбуженных мной пассажирок привели, насколько возможно, в порядок ее одежду.

      Надо на место отвести, – предложил я.

      А вдруг ей двигаться нельзя? – испуганно прошептала медсестра.

      Что же, в туалете так и будем держать? Ничего, доведем потихоньку, – согласился со мной проводник. Скоро станция, вызовем "скорую", пусть разбираются.

      Однако легко было сказать "доведем". Первые же шаги показали, что все не так просто. Вагон раскачивало, больная совершенно была не в состоянии передвигать ноги или хотя бы опираться на них, повиснув тюком на нас с проводником. Женщины суетились вокруг, пытаясь помочь, но узкий проход сводил их усилия на нет.

      Так или иначе, до нужной полки мы добрались.

      Давление смерить надо, а я не вижу ничего, – медсестра раскрыла пакет, достав статоскоп.

      Да включите вы свет, – уже достаточно громко посоветовал кто-то. Проводник отправился включать свет.

      Бедная, – сочувственно вздохнула бабуля. – Говорит, на похороны едет. Внучек у нее… Ох, слезы наши горькие.

      Бабушка прижала к глазам концы своего платка, плечи затряслись. Потом она успокоилась,