Из жизни непродажных. Ирина Волчок

удивленно посмотрел на следователя:

      – Я узнаю фотографию, поскольку Васильев мне ее уже демонстрировал. Я и ему сказал, и вам повторяю: женщину эту я не знаю.

      Приходько нахмурился, перевернул и придвинул ему другую фотографию.

      Олег посмотрел.

      – И это фото мне знакомо. Такое же недавно прислали мне по почте.

      – Вы узнаете женщину?

      – Нет.

      Приходько фыркнул и с презрением в голосе спросил:

      – Но ведь это вы с ней… кувыркаетесь?

      Олег внимательно посмотрел на сидящего против него человека. Он не только сидит против – он почему-то вообще… против него.

      – На фото действительно я, но женщина мне незнакома.

      Приходько не мигая уставился на Олега, странно кривя рот то в одну, то в другую сторону.

      «Глаза как у снулой рыбы, – брезгливо подумал Олег. – И рот как-то странно дергается. Тик у него, что ли?»

      Если бы он не был так настроен, Олег рассказал бы ему, что они с женой поняли про эти фотографии. А этому… нет, этому рассказывать ничего не хотелось.

      – Вот что я думаю, Олег Дмитриевич, – заговорил следователь, все так же не сводя с него глаз. – Эта убитая дама не только вам знакома – она ваша любовница. – Его губы снова дернулись справа налево. – Она украла вашего сына, скорее всего, чтобы за что-то – вам лучше знать, за что! – наказать вас. – Он резко подался вперед, налег грудью на стол, приблизив свое лицо очень близко к лицу Олега. – И вы ее… убили. Я вас задерживаю. До выяснения обстоятельств.

      Следователь удовлетворенно, как-то сыто откинулся в кресле и с торжеством уставился на Олега рыбьими глазами. Даже странно, какое торжество могут выражать рыбьи глаза…

* * *

      С самого детства Лане время от времени снился один и тот же сон: будто она упала в какую-то расщелину между скал, похожую на колодец, и эту расщелину медленно заполняет вода. Лана пытается карабкаться по скале, но она такая гладкая – не уцепишься. «Ничего, сейчас меня вода поднимет», – думает Лана, но вдруг наверху раздается ужасный грохот и наступает темнота. Лана понимает, что оказалась в ловушке, словно мошка в закрытой кастрюле. А вода все прибывает… Лана всегда в ужасе просыпалась в последний момент, когда неизбежно должна была захлебнуться. «Надо сердечко проверить», – озабоченно сказала мама, когда Лана рассказала ей этот сон. Проверили – сердце оказалось в полном порядке. Но сон, с легкими вариациями, нет-нет да и приснится.

      Зная, что Олег ушел на встречу со следователем, Лана ждала его, сначала спокойно, потом все больше волнуясь, до тех пор, пока не уложила мальчишек спать. Потом не выдержала и позвонила в милицию, и там ей сказали, что Олег задержан.

      – За что?! – крикнула она в трубку.

      – Не имеем права говорить, – равнодушно ответили ей и прервали связь.

      Вот тут на нее и обрушился ужас, до этой минуты знакомый только по снам.

      Всю ночь она проворочалась на перекрутившейся простыне, несколько раз вставала, тихонько прокрадывалась на кухню, чтобы выпить воды… корвалолу… даже курить