Название | Дневник. Том 2 |
---|---|
Автор произведения | Любовь Шапорина |
Жанр | Биографии и Мемуары |
Серия | Россия в мемуарах |
Издательство | Биографии и Мемуары |
Год выпуска | 2017 |
isbn | 978-5-4448-0825-2 |
Прочла первый том «Mémorial de Saint-Hélène»[162]. Какое величие!
30 августа. Передовица «Ленинградской правды»: «…нельзя, например, согласиться, что по сей день не получили на подмостках нашего театра своего воплощения образы людей социалистической деревни. Крайне слабо и редко разрабатываются драматургами и театрами темы производственные. Никак не отражена на сцене борьба за досрочное выполнение послевоенной сталинской пятилетки, социалистическое соревнование, неукротимый дух советских людей, борющихся за выполнение сталинского плана восстановления хозяйства…»[163] und so weiter[164].
10 сентября. Вчера заходила ко мне Т.Р. Златогорова. Рассказывала о Коктебеле[165], заговорила о Тамаре Салтыковой. Там всем было известно, что она осведомительница. Она была приставлена к Златогорову, С.В. Лебедеву, Максу Волошину. Все это знали и очень ее остерегались. Она очень дружила с Наташей Данько (говорили хуже) и, по словам Татьяны Руфовны, тень от Тамары, к сожалению, падала и на Наташу, ей многие не доверяли.
Как это больно. Что заставило Тамару? Такая умница. Трусость?
А нога моя все болит и болит, и ходить могу минимально.
7-го увезли псише[166], продала за 2500 и на другой же день спешно стала платить долги. Сегодня, расплатившись со всеми срочными долгами, у меня осталось 500 рублей. Все эти долги сделаны при детях и для них.
О Тамаре Салтыковой у меня есть курьезное письмо от А.В. Оссовского от 44-го года[167]. Он прислал мне через Тамару письмо, которое я должна была кому-то передать в Москве (я ехала тогда к своим). Письмо лично мне так же, как и первое, было запечатано сургучом с его печатью, и он в нем извинялся, что первое письмо он прислал запечатанным. Но это было вызвано тем, что Т. Салтыкова имеет обыкновение вскрывать и читать чужие письма!
И Оссовский, и Тамара с Зоей Лодий жили тогда в консерватории.
18 сентября. Вчера вечером я позвонила в Москву к Ю.А. Вася не звонил уже около месяца, и я беспокоилась, зная из третьих рук, что детей собираются привезти сюда.
Разговор с Юрием привел меня в дикое бешенство, я потом долго не могла уснуть. Юрий говорил в очень агрессивном тоне: «У Васи плохо обстоит дело с квартирой. Я не могу просить у правительства для него квартиры, когда у меня здесь, а у тебя в Ленинграде есть квартиры. У тебя занимают комнату чужие люди (подразумеваются девочки), ведь в прошлом году было условлено, что после того, как Старчаковы кончат школу, они уедут, а они все еще здесь, это возмутительно! Надо все твои комнаты менять на Москву».
Какая низость. Какое отношение он имеет к моей жизни, квартире, к моим поступкам? Я не могла ему как следует отвечать, так как девочки могли бы понять, что разговор идет о них и об их комнате, – это было бы слишком больно, и мало ли что могло за собой повлечь?
21
162
Речь идет об издании:
163
Шапорина неточно цитирует передовую статью «За дальнейший расцвет театрального искусства» (Ленинградская правда. 1947. 30 июля).
164
и так далее (
165
С 1944 г. Планерское, поселок в Крыму у подножия горы Карадаг. В принадлежавшей Волошину усадьбе, где в 1910 – 1920-е он принимал писателей, художников и др., поэт основал Дом творчества.
166
167
Это письмо в архивных фондах Шапориной не обнаружено.