Потеря потери. Зинаида Миркина

Незримым, Жгучим и Единым.

      За это вечное волненье

      Перед немым и непостижным,

      И своевольное стремленье

      Назвать неведомого ближним.

      За то, что световые пятна

      Ему чертили путь и сроки,

      За этот трепет непонятный

      От прикасанья звезд далеких.

      Не чудотворца – страстотерпца,

      Ушедшего в провал столетий,

      Распяли собственное сердце,

      И жили, смерти не заметив.

      «О нет, душа моя – не я…»

      О нет, душа моя – не я,

      Душа моя – совсем иное,

      Не то листва, не то струя,

      Не то пронизанное мною

      Пространство, легкое, как сон,

      Где ни пространств и ни времен.

      Как липа, ветки наклоня,

      Так, как закат в свои объятья, –

      она вбирает всю меня,

      А я не в силах – рук не хватит.

      Мое блаженное бессилье,

      Когда в томлении по ней,

      Бессмертной – по душе своей –

      Себе отращиваю крылья…

      Не то листва, не то струя…

      Не то, не та – опять иная…

      И знает столько, сколько я

      За сотню жизней не узнаю.

      Ни знаний у меня, ни прав.

      Но как хотела б в ней пропасть я

      И, все на свете потеряв,

      Найти единственное счастье:

      Тот аромат, тот звук, тот свет, –

      Нет, новое – не то – иное:

      Любовь, в которой больше нет

      Различий между ней и мною.

      «Я со своей душою повстречалась…»

      Я со своей душою повстречалась,

      Она была в зеленом, синем, белом

      И мягко золотилась, и сияла, и пахла лесом.

      Ты скажешь, не имеет душа

      Ни запаха, ни цвета?

      Неправда, все имеет!

      Но это все, как дым, неуловимо.

      Оно всплеснет и манит за себя

      Куда-то вдаль,

      Во что-то, что огромней ее самой

      И запаха и цвета не имеет.

      Но нас лишь только цвет введет в бесцветность

      Немую, именуемую «свет».

      Я со своей душою повстречалась

      Она была в зеленом, синем, белом,

      И мягко золотилась и звучала,

      Как птичья песнь, как иволги призыв,

      Как соловьиный росплеск, как кукушка,

      Пронзившая единым звуком даль.

      Она меня звала, звала, звала…

      И так безмерно радовалась встрече!

      И только на мгновение грустила,

      Когда ее пыталась я назвать по имени.

      Она меняла имя.

      Меняла песнь, меняла запах, цвет,

      Меняла облик вдруг и ускользала.

      Дымком печальным, жалобною тенью,

      И ниоткуда вдруг меня звала,

      И если, вздрогнув, узнавала я

      И говорила: «Ты!». – Она, ликуя,

      Вдруг представала в синем и зеленом,

      В лиловом, белом, и сосной вставала,

      И иволгой свистела надо мной.

      О, песня иволги в лесу сосновом!

      «Невнятность…»

      Невнятность…

      То, чему не внемлет

      Ум. – Не вмещенное в уме.

      Что топит образ,