Путь Lenovo. Как добиться оптимальной производительности, управляя многопрофильной международной корпорацией. Джина Цяо

моих ошибок в Сингапуре был длинным. Когда я выступала и вносила предложения, их отклоняли. Но я не могла тихо отсиживаться на деловых встречах – тогда бы меня критиковали за то, что я не участвую в процессе.

      Уже потом, когда я лучше узнала Иоланду, она научила меня некоторым тонкостям делового этикета, что очень мне помогло. Например, когда встреча подходит к концу и ведущий встречи спрашивает, довольны ли участники состоявшимся обсуждением, это неподходящее время, чтобы выражать свое недовольство и перечислять длинный список вопросов, с которыми вы не согласны, потому что на самом деле это означает, что время встречи истекло, а все участники уже собираются на следующую встречу или планируют заняться другой работой. Но тогда мои навыки английского оставляли желать лучшего, и для меня это был чуть ли не единственный способ участвовать в разговоре. К тому времени, пока я переводила для себя сказанное по-английски, формулировала ответ по-китайски, а затем переводила его снова на английский, обсуждение уже уходило далеко вперед, и я упускала возможность высказаться. Так что мне просто не хватало нужных навыков, чтобы в полной мере проявить себя на деловых встречах с западными коллегами, но со стороны складывалось впечатление, что я либо не хочу делиться своим мнением, либо у меня нет собственных идей. И то и другое было достаточно плохо.

      И имелся еще один фактор, усугублявший проблему. Деликатность, которую мы, китайцы, проявляем во многих вопросах, часто теряется при переводе на английский. Частично это объясняется языковой структурой, в рамках которой информация передается в нескольких словах без преамбул и поэтичности, свойственных английскому языку. Так что, когда я была не согласна с западным коллегой, часто я просто заявляла: «Вы не правы!», а затем перечисляла аргументы, почему я так думаю. У меня и в мыслях не было задевать чьи-либо чувства. Лишь позднее я научилась искусству западной бизнес-дипломатии: смягчать удар позитивной ремаркой, прежде чем делать критическое замечание.

      Одновременно с привыканием к новому стилю общения я переживала очень сложный период в личной жизни, работая в Сингапуре, вдали от мужа Фрэнка и дочери Джорджии, так как мы решили, что девочке будет лучше остаться в ее прежней школе в Пекине. Это было время личного одиночества и профессионального разочарования.

      Вот что происходило в моей личной и профессиональной жизни, когда я встретилась с Иоландой для нашей откровенной беседы за ужином в Гонконге. Поэтому я едва ли ощущала себя мудрым, всезнающим наставником. При этом меня глубоко тронуло и впечатлило то, что, переступив через собственную гордость, она обратилась ко мне. Иоланда внимательно меня выслушала, делая для себя пометки и задавая уточняющие вопросы. Она восприняла мои слова серьезно, хотя, должно быть, ей было нелегко.

      Я была удивлена, когда она рассказала мне о своем детстве и о том, как в США ей, женщине, афроамериканке, разработчику ПО, пришлось бороться за свое положение в отрасли, где