Роман с демоном. Дмитрий Сафонов

Что произошло?

      Анна придала голосу надлежащую строгость, хотя и понимала, что интонацию украдет толстый плексиглас.

      Пациентка молчала и продолжала смотреть на Вяземскую.

      – Что вы сделали?

      Анна прекрасно знала, что за шесть лет, проведенных Паниной в лечебнице, она не сказала ни слова. Вяземская и не ожидала ответа: хотя бы жеста, знака, – чего угодно.

      Панина убрала ладони со стекла и взялась за отвороты больничной куртки. Рывком распахнула мешковатую темно-синюю одежду, обнажив верхнюю часть тела.

      – О Боже!

      Лиза была худоватой – Вяземская отчетливо видела каждое ребро и выступающую грудину – но грудь ее выглядела налитой и упругой. Темно-коричневые соски затвердели и набухли, однако вовсе не от холода.

      Бледная кожа с просвечивающими венами не съежилась и не была покрыта пупырышками – напротив, она напоминала тающее масло; Вяземской показалось, будто она через стекло ощущает этот сладострастный жар.

      Поперек гладкого живота тянулись три параллельных кровоточащих царапины, три такие же продольные царапины пролегли между грудей.

      – Лиза!

      Вяземская вдруг поняла, что впервые назвала пациентку по имени.

      Панина закрыла глаза, запахнула куртку и крепко обняла себя обеими руками.

      Должно быть, расцарапанную кожу сильно саднило, но «безумной Лизе» это доставляло удовольствие. Она улыбнулась и облизнула губы. На шее и лице проступили багровые пятна – предвестники сексуального наслаждения.

      «Что с ней происходит? Наверное, она представляет, как ее обнимает мужчина? Кто он?».

      Панина молчала. Да и не собиралась отвечать. Она оставалась для всех загадкой – вот уже шесть лет.

      Лиза отступила вглубь бокса и села на полку, привинченную к стене. Тело ее сотрясала мелкая дрожь.

      – Вы хотели причинить себе вред? Напрасно. В таком случае мне придется надеть на вас смирительную рубашку.

      Лиза покачала головой и легла на спину. Она сдавила свое тело в объятиях и, подтянув колени к животу, издала громкий вздох.

      Вяземская не услышала его – скорее, почувствовала. Ощутила всем телом энергию мощного и почти беззвучного оргазма. Толстый плексиглас на этот раз не был преградой.

      – Панина?

      Пациентка не отвечала. Она обмякла. Левая нога медленно разогнулась и коснулась пола.

      Анна повернулась к санитарке.

      – Ничего страшного. Пойдем.

      Они дошли до конца коридора. Вяземская заперла за собой решетку.

      – На завтрак, в чай – полграмма аминазина. Пусть уснет. Я хочу осмотреть ее и обработать повреждения.

      Валентина с облегчением кивнула:

      – Хорошо, Анна Сергеевна.

* * *

      За окном занимался рассвет. По коридору бродили дрожащие синеватые тени. Свет настольной лампы померк и стал не таким ярким.

      Вяземская сидела за столом и читала историю болезни, пытаясь найти новые, ранее ускользнувшие от ее внимания подробности.

      Врач,