Башня. Дмитрий Сафонов

об волосы, затем присел и резко чиркнул себя по бедру – там, где ткань брюк была натянута сильнее всего.

      Ничего. Он чиркнул сильнее. Снова ничего. Он продолжал чиркать, прислушиваясь к тяжелому сопению Ковалева.

      – Ладно, хрен с ним, – оборвал его полковник. – Давай по-другому.

      Петухов почувствовал, как сильная рука схватила его за плечо и потащила к двери.

      – Нащупай замок! – распорядился Ковалев.

      Петухов пошарил по двери и нашел замок.

      – Вот. Здесь… Что вы собираетесь делать?

      Он услышал, как в двух шагах от него раздался металлический щелчок предохранителя; затем Ковалев передернул затвор.

      – Что вы хотите сделать? – повторил он.

      На мгновение в голову закралась страшная мысль: Ковалев сошел с ума и сейчас застрелит его.

      – Ничего особенного. Как в фильмах – выбить его к чертовой матери. Нам надо добраться до резервного пульта, понял? Иначе двери не открыть.

      – Ага, понял… Но как мы доберемся?

      – Прижмись к стене и вытяни руку, но не отпускай замок. Ты слышишь меня?

      Петухов похолодел. Кажется, до него начал помаленьку доходить замысел Ковалева. Он распластался по стене и вытянул руку как можно дальше.

      – Теперь замолчи. Чтобы я не слышал, как твои зубы отбивают чечетку.

      Распоряжения Ковалева были четкими и строгими. Петухов подумал, что, по крайней мере, в выборе старшего смены охраны Дубенский не ошибся.

      – Успокоился, Коля?

      Он успокоился. Настолько, насколько это было возможно. И все же Ковалеву пришлось повторить свой вопрос.

      – Успокоился?

      – Д-д-да…

      – Теперь постучи по замку. Я хочу сориентироваться. Давай!

      Петухов осторожно, словно металл замка был раскален докрасна, постучал по нему согнутым пальцем.

      – Молодец! Давай еще раз. Трижды, а потом сразу убирай руку.

      Петухов проглотил вязкую слюну.

      – Алексей Геннадьевич…

      – Заткнись! – прошипел на него полковник. – Можешь предложить что-нибудь получше?

      Он говорил тихо, сквозь зубы, и Петухов понял, что он боится пошевелиться. Стоит в темноте с вытянутыми руками и не хочет сбивать найденный по слуху прицел.

      – Стучи!

      Ковалев трижды стукнул по замку, а потом быстро отдернул руку. Еще до того, как он успел прижать ее к груди, грянул выстрел.

* * *

      По Симферопольскому шоссе неспешно катил человек на красном "ИЖ Планета-5".

      Он выглядел несколько комично и… провинциально. Крупный мужчина лет тридцати, с открытым обветренным лицом; нос облупился от загара, у крыльев кожа слегка шелушилась. Мужчина был одет в кожаную куртку, явно перешитую из какого-то древнего одеяния: пальто или плаща. На спине красовалась надпись: "Ksteen".

      Его звали Константин Бурцев, и он был спасателем из Серпухова; если точнее – старшим четвертого экипажа.

      Шестнадцатого июля на шоссе Таруса – Калуга случилась какая-то странная заварушка. Что до него, то он со своим экипажем не видел ничего, кроме