Никто мне ничего не обещал. Дневниковые записи последнего офицера Советского Союза. Сергей Минутин

другой стороны, и немцы, и русские в ХХ веке варварски уничтожали свою культуру. Но мы этим занялись в ХХ веке во второй раз.

      Потом пошли в баню, парились и пили коньяк. Евреи как обычно «подкалывали» хохлов. В этот раз победили евреи.

      Миша Глейзер начал издалека задирать Колоднейчука:

      – Уже помылся?

      – Помылся, – расслабленно отвечает Колоднейчук.

      – А всё тело помыл – то? – продолжил расспросы Миша.

      – Всё, – не замечая подвоха отвечает Колоднейчук.

      – А я никогда всё тело не мою, на другую баню оставляю, – заканчивает расспросы Миша.

      Все хохочут. Конечно, эти ребята друг друга стоят. Лучше всех это известно памятнику Котовскому. Евреи у него шашку отпиливают, хохлы приваривают на место, и так из года в год.

      Главным и самым нужным атрибутом армейской жизни для Сергея стала фуражка. Он их завёл две. Одна постоянно висела в кабинете и означала, что он где-то в штабе, в другой он ходил в город, в баню, в кино. Словом, служил. Вторую фуражку он тоже не любил носить на голове. Однажды его остановил и пристал с расспросами замкомандира полка п/п-к Бокарев, которого Сергей считал большим умницей и с которым устраивал стихотворные баталии.

      – Серёжа, ты почему носишь фуражку под мышкой?

      – На мозги давит, думать не даёт, – ответил Сергей.

      – Никому не говори, что ты умный, – сделал заключение Бокарев.

      Соседний полк, видимо, в целях взбодрить офицеров решил провести учение. Засидевшиеся без дела танкисты устроили на танках гонки по колхозным полям. Прокатились они и по подсобному хозяйству Сергея. Этому факту он был чрезвычайно рад. Дело было весной, семена ещё «оклемаются» и взойдут. А пока появился хороший рычаг для возмещения убытков. Так Сергей познакомился с комбатом танкового батальона. Он стал постоянным «банным» спутником Сергея. Они оба радовались возможности смыться из части для решения важных, судебных дел. Комбат был боевой. Он воевал сначала во Вьетнаме, потом в Палестине, был очень невысокого мнения и об американцах, и о палестинцах, и о евреях. Американцы его достали тем, что начиная нести потери в живой силе они переставали воевать. Им было не жалко технику, но солдат они берегли. Это резко контрастировало с нашей концепцией войны. Было обидно. О евреях у него тоже было весьма резкое суждение. Он был уверен, что именно советские евреи вооружали армию Израиля, что именно они втихаря собирали деньги и отправляли их на закупку вооружений… Евреи ломили напролом, но грамотно. За шесть дней укатали всех арабов. К арабам комбат относился с нисхождением, ибо не был уверен в том, что они хоть когда-то воевали. А если нет опыта войн, то чего от них ждать.

      Сергею было чрезвычайно интересно с ним общаться. Про поле, потравленное танками, они вообще забыли. Сергея не интересовала война, его интересовал быт банановых стран. Михаил с большим юмором, сидя на самом верху парной, рассказывал, что во Вьетнаме самым большим удовольствием