Царство черной обезьяны. Анна Ольховская

бравые инспекторы голову задурили, потом оказалось, что я безбожно опаздываю на встречу с издателем (сборник моих стихов выходил очередным тиражом), а дальше – ну забыла я, забыла!

      Да и что идти-то, все равно ничего не найдут. Думаю, это моя измочаленная нервная система развлекается. Не помню, как это правильно называется – пролонгированный стресс? Как-то так вроде. Когда последствия экстремальной ситуации аукаются гораздо позже.

      В общем, к сегодняшнему дню мне аукалось еще два раза: снова в сердце и в голову. Лешке я ничего говорить не стала, Горчакову – тоже. Сегодня, во время приема, все и расскажу. Да, знаю, виновата, но не убьют ведь меня, правда? Главное, чтобы Владилен Павлович мужу не наябедничал, иначе мало мне не покажется.

      – Никусь, – я поцеловала теплую макушку дочери, сбежавшей от нотаций бабы Кати к нам, в гостиную, – мне после обеда надо к врачу съездить, вы тут с папой не подеретесь без меня?

      – Минуточку! – Лешка крутанулся на стуле, повернувшись к компьютеру спиной. – Я с тобой поеду!

      – И я, и я! – запрыгала Ника.

      – Пра-а-авильно, – усмехнулась я. – Так и ввалимся к дяде доктору всей толпой. Между прочим, посещение врача – дело конфиденциальное.

      – Какое?

      – Частное, – я пощекотала пузик любопытной мышки. – С глазу на глаз в смысле, то есть наедине.

      – А почему тогда ты свои глаза добавляешь, когда меня к врачу ведешь? – хитренько улыбнулась малышка. – Я тоже хочу конфи… конфе… Папа, помоги!

      – Конфиденциально.

      – Вот, так хочу.

      – А тебе так пока нельзя, ты еще несовершеннолетняя.

      – И не буду никогда, – заявила Ника, сложив на груди ручки.

      – Это еще почему?

      – Потому что я зимой родилась, значит, я – совершенно зимняя. А вот ты, мама, совершенно летняя.

      – А я?

      – А папа – совершенно весенний.

      – Да, я такой, – гордо напыжился Лешка. – Весенний, всегда юный и цветущий.

      – Плесенью.

      – Злая у нас мама и завистливая, правда, ребенок?

      – Ага.

      И Майоровы совершенно одинаково пригорюнились, подперев кулаками щеки.

      – Алексис, – манерно прогундосила я, поднимаясь с дивана, – не забывайте, мон ами, что вы не являетесь самцом уховертки, поэтому некоторые травмы для вас могут иметь необратимые последствия. Не гневите даму, не рискуйте самым дорогим!

      – Это ты о чем сейчас? – насторожился муж.

      – Ваша вопиющая необразованность заставляет меня в очередной раз усомниться в правильности выбора отца моего ребенка. Впрочем, все не так страшно, интеллект ведь наследуется по материнской линии. Так что, Никуська, не волнуйся, твое развитие вне опасности. А сейчас пойдем собираться.

      – Куда? К врачу?

      – Нет, я же говорила, туда я пойду после обеда. А сейчас давай-ка навестим Ингу Левандовскую.

      – А баба Ира и деда Сережа будут? – оживилась дочка.

      – Конечно, сегодня же суббота.

      – Ур-ра!