В зоне листопада. Артем Полярин

ладно! Консультация! Скажи, что последнее время я много думаю о ней. Вот так, еду по дороге, кручу баранку и о ней только и думаю!

      – Не гони, – попытался успокоить возбужденного Казанову Никон.

      – Давай, переводи!

      – Un, deux, trois, quatre, cinq, six, sept, huit, neuf, dix.

      Желая сменить тему и разрядить обстановку, Никон продекламировал числительные, которые помнил еще со школы.

      – Один, два, три, четыре, пять, – произнесла Катрин, хитро улыбаясь и загибая пальцы.

      Остановилась. Придала лицу вопросительное выражение. Помахала шестым пальцем.

      – Шесть! – обрадовался прямому общению Саша.

      Катрин повторила несколько раз, загнула седьмой.

      – Семь! – радовался Саша.

      Когда досчитали до десяти, дернул Никона опять.

      – Давай переводи – она мечта всей моей жизни.

      – Скажи ей: Je m`appelle Sasha!

      Надеясь вытянуть диалог с уровня страстей на уровень межкультурного диалога, Никон стал припоминать расхожие фразы на французском. Саша, заплетаясь повторил.

      – Tres, bien. Je m`appelle Katherine, – удивленно поведя носом, ответила мадам.

      – Je ne mange pas six jours.

      Не совсем трезвый Никон выдал почему-то именно это, так хорошо знакомое всем из отечественной классики, предложение.

      Саша повторил опять.

      – Six jours!? – вытаращила глаза Катрин, переспрашивая.

      По инерции она подумала – это перевод Сашиных слов. Опять погладила по руке.

      – Oh, I understand! Shelling, grandmother… I`m so sorry.

      Принялась рыться в кошельке. Достала несколько купюр. Протянула.

      – Это что?! – возмутился Александр.

      – Она хочет помочь тебе и твоей бабушке. Думает, что ты не ел шесть дней.

      – Да нахрен мне эти бумажки! Что за бред?!

      – Sasha said that your society is for him the best consolation.

      Никон поднялся с дивана. Направляясь к выходу, бросил через плечо:

      – Саня, она думает, что это консультация. Так что без глупостей и жарких объятий.

      Последний взрыв прогремел два часа назад, но город был абсолютно пуст. Ни прохожих, ни машин. Лишь Одинокие серые внедорожники носились по улицам мимо затаившихся в тени пятиэтажек бронетранспортеров. Пир во время войны закончился. Гости, получившие дозу общей анестезии, развозились по квартирам.

      Глава 14.

      Юлия Ведерникова или, как сама представилась, Джулия Вейдер, явилась на прием второй раз. Из группы Мартина. Сегодня казалась веселее. Круги под оленьими, тусклыми, словно алюминиевыми глазами были потише. Лицо – хоть и бледное, но все-же порозовее. Полные губки из привычного бантика иногда растягивались в подобие улыбки. Плюхнувшись в кресло, поерзала на пришедшей в движение коже. Демонстративно закинула ногу в черном чулке на другую. Достала из яркой сумочки сигарету.

      – Я закурю?!

      – Попросил бы Вас воздержаться, – поспешил остановить руку с зажигалкой Никон.

      – Мартин мне разрешал, – капризно поджала губки Юля.

      – А родители тебе разрешают?

      – Они мне не указ!

      Нимфетка, покрутив в руке зажигалку, надавила на кнопку. Посмотрела остекленевшим взглядом на синее шипящее пламя. Покосилась на Никона, наблюдая за реакцией. Потушила. Зажгла