Старик, который читал любовные романы. Луис Сепульведа

меня так просто не проведешь! Этого парня убили вы, и никто другой! А теперь – марш за мной! В кабинете мне все расскажете. Главное – сформулируете, за что вы его, беднягу, зарезали. Хотя и с этим все ясно – ограбить хотели, вот и все ваши мотивы. Давайте, дикари, пошевеливайтесь. А вы, капитан, подготовьте судно к транспортировке двух арестантов.

      В ответ хозяин «Сукре» лишь пожал плечами.

      – Прошу прощения, ваше превосходительство, но сдается мне, что вы сейчас срете мимо очка. Эта рана нанесена не мачете, – в тишине, повисшей над пристанью, раздался спокойный, негромкий голос Антонио Хосе Боливара.

      Алькальд снова зло отжал носовой платок и буркнул в ответ:

      – А ты-то откуда знаешь?

      – А что тут знать-то? Я что вижу, то и говорю. – Старик подошел вплотную к покойнику, наклонился над ним, еще раз повернул тому голову и пальцами развел края раны. – Видите? Вот здесь мышцы вспороты вдоль волокон. Возле челюсти разрывы очень глубокие, а ближе к плечу остаются только у самой кожи. Вглядитесь-ка: здесь явно не один, а четыре разреза.

      – Ну и что за хрень ты мне хочешь этим сказать?

      – Я хочу сказать всего лишь то, что не бывает ножей с четырьмя клинками. Это когти. Этого человека убил ягуар. Взрослый крупный зверь. Вы подойдите сюда и понюхайте.

      Алькальд провел платком по затылку и переспросил:

      – Нюхать? А что его нюхать? Я и так вижу, что он уже гнить начал.

      – А вы все-таки не поленитесь нагнуться и принюхаться. Не бойтесь: мертвецы не кусаются, да и черви, которые их пожирают, тоже. Понюхайте его: одежду, волосы.

      Преодолевая страх и отвращение, толстяк нагнулся и с почтительного расстояния обнюхал мертвеца, напоминая при этом выискивающую что-то на помойке трусливую собаку.

      – Ну что, чем пахнет?

      От группы наблюдавших за происходящим отделилось несколько самых любопытных, которые тоже стали принюхиваться к разлагающимся останкам.

      – Я понятия не имею, – ответил алькальд. – Да и что тут можно было унюхать? Ну, кровью пахнет, червями…

      – Кошачьей мочой воняет, – сообщил один из любопытных.

      – Да, – кивнул старик, – только помочился на этого гринго не кот, а кошка. Очень большая кошка.

      – Это еще не доказывает, что не они его убили, – заявил алькальд, желая дать всем понять, кто здесь представитель власти.

      Впрочем, общее внимание уже переключилось на Антонио Хосе Боливара. Старик еще раз внимательно осмотрел труп и сказал:

      – Его убила самка. Самец, скорее всего, остался где-то там, где это случилось. Может быть, этот гринго его даже ранил. Самка убила его и пометила жертву своей мочой, чтобы никто из животных не осмелился тронуть ее добычу, пока она будет разыскивать скрывшегося в сельве самца.

      – Это все вилами по воде писано, – вновь подал голос алькальд. – Развесили тут уши! А я уверен, что эти дикари убили его, а затем, чтобы отвести от себя подозрение, облили кошачьей мочой. Алиби, понимаешь ли, хотели себе обеспечить!

      Индейцы собирались было что-то возразить, однако направленный прямо