Черное дело. Алексей Атеев

Анюты, учителя истории Кронборга. Арестовали кое-кого из ссыльных, которых к тому времени набралось в Югорске человек двадцать. Всех словно сковало морозом страха.

      Василий Львович долго размышлял, ища выход. Он понимал, что вот-вот придет его очередь. И что потом? Тюрьма, лагерь… А ему совсем скоро стукнет пятьдесят. К сожалению, поздно женился. Дети еще маленькие, а Анюта? Что будет с ней? Скорее всего, ее ждет та же участь. Значит, дети, а их он любил больше всего на свете, пропадут. Прямая дорога в спецприемник, детский дом… Клеймо членов семьи врага народа. С женой он своими опасениями не делился, но чувствовал, что и ее беспокоит то же самое.

      Однажды ночью, когда ребятишки уснули, он тихонько спросил жену:

      – Ты не спишь?

      Она вздохнула.

      Василий Львович приподнялся и сел на край кровати.

      – Знаешь, о чем я все время думаю? – осторожно спросил он.

      – Догадываюсь.

      – Ведь не сегодня-завтра за мной придут.

      – Что же делать?

      – А ты как считаешь?

      – Я не знаю…

      – Что же, позволить им снова все сломать? Из Питера выперли. Ладно! А теперь? Дальше ведь высылать некуда.

      Анюта тихонько заплакала.

      – Не плачь, и так тошно!

      – Но как же дети? – сдерживая слезы, дрожащим голосом спросила Анюта.

      – Дети? А ты не догадываешься, что их ждет?

      – Тогда уж лучше, не дожидаясь, в петлю.

      – Погоди в петлю… Выход есть. Я уже все обдумал.

      – Ну же!..

      – Уйти в тайгу.

      – Куда?!

      – В тайгу! Туда, где нас никто искать не будет.

      – Да уж лучше действительно в петлю. В тайге медленная смерть. Ни жилья, ни еды. Комары, цинга, зверье…

      – Зверье! – передразнил Пантелеев. – Если уж где и зверье, то тут. Ты не причитай раньше времени. Куда идти – я знаю. И завтра же начну готовиться. И подготовлюсь, уж будь уверена. К тому же у меня есть опыт. Я много раз тебе рассказывал, как жил в гражданскую на винограднике в Крыму.

      – Сравнил тоже – Крым и тайга.

      – Конечно, здесь совсем другое дело, но, будь уверена, просто так я не сдамся. Хватит! Надоело бояться. Пусть умрем в медвежьем углу, но все вместе и свободными людьми. Или ты не насмотрелась на заключенных?

      – Где же мы будем жить?

      – Есть у меня одно место. Пока ничего говорить не буду. Этот энкавэдэшник Козулин… У меня с ним неплохие отношения, а почему? Потому что его супруга уже трижды аборт делала. И спиртику, на березовых почках настоянного, я ему наливал неоднократно… – Василий Львович задумчиво закряхтел.

      – Так, может, обойдется? – тихонько спросила Анюта. – К тому же ты врач, ты нужен здесь.

      – Не обойдется! – жестко произнес Пантелеев. – От Козулина в данном случае ничего не зависит. Ему прикажут – он выполнит. А не выполнит, сам туда же загремит. Единственное, думаю, в случае чего предупредит. Ведь человек же он! Ну ладно, давай спать. Чего раньше времени паниковать.