Граф – М. Владимир Буров

уже многих.

      – Не так, – сказала Наташа.

      – А как?

      – Поцелуй меня сюда, – она подняла юбку.

      – Лучше ты у меня отсоси, – выдал Женя-боксер. Не боксер, а просто пока что кандидат в мастера спорта. Правда, не пока, а уже навсегда, так как капитаны, не ставшие майорами в дальнейших спортивных достижениях не нуждаются.

      – Ты сам это сказал, – сказала Наташа, – я тебя за язык не тянула. – И добавила: – Пойдем.

      Они уже хотели юркнуть в кусты, в сторону противоположную той, откуда еще не вернулся Миша, когда Наташа вдруг хлопнула себя по лбу:

      – Чуть не забыла!

      – Что? – удивился Женя-боксер.

      – Отдай ему тысячу-то, чтобы я уже знала:

      – Бабло-то у меня есть! – Наташа сладко улыбнулась.

      – Тысячу? – переспросил Жека. – А не много?

      – Дак с таких скотов, как ты, я меньше не беру, – на этот раз серьезно сказала девушка.

      Жека сделал обиженную рожу, и… и согласился.

      Они ушли, а Миша, наоборот, вернулся. Но вернулся с такой расстроенной рожей, что не только Юра, но и барменша рассмеялись.

      – Не хватило, что ли? – удивленно спросил Юра.

      – А что, заметно?

      – Очень. Такое впечатление, что тебе не только она не дала, – Юра кивнул на Актрису, пытавшуюся разжечь размокший уже в картошке окурок, но и вообще:

      – Никто не дает.

      – За деньги-то дураку дашь, – ответил Миша, не пытаясь пока объяснить другу, почему он заплатил Артистке двести Рэ, так как и сам этого понять не мог.

      – Короче, как говорили древние турки, я пошел, – сказал Юра, и предложил маленькой девчушке, но между прочим, блондинке, нет, не руку и сердце, а сразу сто пятьдесят рублей. Он сначала хотел дать сто, но подумал, что очень хочет счастья. А как достигнуть счастья без счастья другого человека? И решил, что пятьдесят рублей сверх того, что он задумал для собственного счастья, сделают его обоюдоострым.

      Он ждал ответной улыбки, но девушка – Галя – спокойно, как удав, пошла впереди него, но, видимо, хорошо не подумала:

      – Двинулась туда, где уже были Жека с Нат.

      К счастью, они не столкнулись. Хотя с другой стороны, когда каждый думает о своем, можно пройти рядом и не заметить тех, кто уже кончил дело и гуляет смело. Тут можно даже попытаться разобраться, кто чувствует себя более свободно и независимо:

      – Тот, кто с поля, или тот, кто только еще едет в поле. – Но мы, разумеется, делать этого не будем.

      Наташа села за стол, подняла бутылку, вздохнула:

      – Пусто, – и уставилась на меня вопросительными глазами.

      – Что? – спросил я. – Не заплатил?

      – Ты догадался? Нет, я в том смысле, что:

      – Или знал заранее?

      – Я ему скажу, чтобы заплатил.

      – Хорошо. А то мне обидно.

      – Эх, ты, чума, – сказал я, – заплати, пожалуйста, даме.

      – Я?! – даже дернулся, как загнанный конь Миша в своем белом с черными узорами свитере.

      – И ты