Японский ковчег. Игорь Курай

воды и для производства высококалорийной эрзац-пищи. Все, что позволит использовать подземные катакомбы как автономные макроубежища при любой космической или техногенной катастрофе, в том числе – что не обсуждалось, но подразумевалось – и в случае ядерной войны. Некоторые здания будут иметь почти равные по площади внешнюю и внутреннюю части, так что в случае тревоги все обитатели надземных этажей смогут быстро и безболезненно переместиться под землю, полностью изолировав доступ в убежище. Постепенно сливаясь в единый аггломерат, эти футуристические конструкции когда-нибудь образуют город будущего с уникальной экосистемой.

      План уже давно начали воплощать в жизнь. Действительно, за последние десять-пятнадцать лет небоскребов-универсалов на поверхности заметно прибавилось, но до города будущего было явно еще далеко. Вероятно, и в Роппонги-хиллз тоже имелись многочисленные подземные этажи, но для публики пока доступны были только три подземных яруса с парковкой и ресторанными отсеками.

      При всей видимой прозрачности своих стеклобетонных помещений Роппонги-хиллз давал немало возможностей для интимного общения вдали от посторонних глаз. Заехав сюда на машине, можно было, не привлекая лишнего внимания, подняться на лифте и нырнуть в дверцу кафе, где гостя окутывал приятный полумрак, пропитанный легким ароматом цветочного дезодоранта. Мияма обычно пользовался услугами такси, поскольку водить машину так и не научился. Несколько раз пробовал, но, увы, ничего не вышло. Стоило ему сесть за руль, как сердце начинало бешено колотиться, охваченное безотчетным ужасом. Другое дело – такси. Оно всегда внушает доверие. Вот и сейчас таксист благополучно высадил его ровно в двенадцать на высоком пандусе прямо перед входом и укатил, а через две минуты профессор уже сидел за своим постоянным столиком в углу. Интересно, на чем добирается господин Рюмин?..

      Наконец дверь в очередной раз скользнула влево, пропуская рослого, дородного, брылястого мужчину европейской наружности с аккуратно расчесанными на пробор рыжеватыми волосами и слегка расплющенном посередине носом, что придавало ему сходство с боксером-профессионалом, давно забросившим спорт. Несмотря на жару новый посетитель был в серой пиджачной паре и при туго затянутом темном галстуке. Направившись строевым шагом к дальнему столику, где его поджидал Мияма, иностранец резко остановился, чуть прищелкнув каблуками, и склонил голову в легком шутливом поклоне. Мияме сразу же пришел на ум Шервинский из фильма «Белая гвардия», который он только вчера показывал студентам.

      – Приветствую вас, профессор! – бодро, по-военному поздоровался Рюмин, расплываясь в радостной бесконечной улыбке. – Прошу простить за опоздание. Сами знаете, жизнь наша – сплошная суета. Одним словом, сансара.

      – Добро пожаловали, Ростислав Михайлович, – кисло улыбнулся в ответ Мияма. – А я уже начал беспокоиться. Вы обычно так пуктуальны. На вас просто часы можно переставлять!

      – Да,