Обреченный пророк. Алексей Атеев

цитату Валентин, – что ж, продолжить можно. Клевый ты мужик, учитель.

      И продолжили. Дальнейшее Олег помнил плохо. Еще одна бутылка… Потом какие-то новые лица. Снова пили. Пьяные поцелуи, объяснения в любви. При упоминании о Монастыре разговоры как-то сникали, люди подбирались, алкогольный кураж пропадал. Уже совсем пьяный Олег выделил среди калейдоскопа пьяных харь новое лицо, испитое, злое.

      – Это он, Комар, – сказал в ухо его новый приятель Валентин, – он все знает про Монастырь.

      – Старик, – бросился к нему Олег, – тебя-то мне и надо, мне так надо тебя…

      – Зачем? – спросил Комар.

      – Я хочу тебя спросить…

      – Ну-ну, – подбодрил Комар.

      – Нет, ты сначала выпей.

      – Это можно, – согласился тот.

      – Старик, – продолжал пьяный учитель, – там у вас в Монастыре должен быть один человек, человечек один…

      – Там много народу, – неопределенно отметил Комар.

      – Человечек очень интересный, Авель…

      – Немой Авель?

      – Ну пророк!

      – Пророк? – переспросил Комар.

      – Да, – Олег сквозь пьяный туман вглядывался в костистое лицо, – он может предсказывать разные события, ну и так…

      – Ты почему не пьешь? – строго спросил костистый. – Ну-ка выпей, а то и говорить не о чем.

      Олег покорно выпил. Что было дальше, он начисто забыл.

      На другое утро Олег едва продрал глаза. За окном слышался несмолкаемый шум дождя, ненастье продолжалось.

      Голова гудела, во рту было гадко, хотелось умереть. Он кое-как приподнялся. Хмель еще не вышел, и Олег вновь откинулся навзничь. Вторично его разбудила старуха хозяйка. Она не глядя сунула ему стакан. Олег жадно припал к нему, поняв, что пьет холодный огуречный рассол. Невероятное блаженство ощутил он, благодарно посмотрел на старуху.

      – На-ка вот, – старуха сунула ему маленький граненый стаканчик.

      Олег понюхал, и его передернуло.

      – Пей! – повелительно сказала старуха.

      Кривясь, Олег выпил. Старуха снова сунула стакан с рассолом.

      – Плохо начинаешь, – констатировала бабка, – с кем связался… А еще учитель. Что люди скажут? У нас так нельзя! – она недовольно крякнула и вышла.

      Олег продолжал лежать. После старухиного стаканчика стало полегче, но муки совести жгли хуже похмелья. Одно утешило: он вроде бы нащупал ниточку, ведущую к Монастырю. Этот Комар, видимо, что-то знает. Надо бы продолжить с ним знакомство, но как? Все тем же способом: стакан в руки и вперед… Олега передернуло. По голове будто ударили кувалдой. И все-таки игра стоит свеч.

* * *

      – Ты знаешь, Степа, интерес к нашей фирме возрастает, – Ситников задумчиво разглядывал своего заместителя.

      Разговор происходил в уже знакомом кабинете. Козопасов внимательно посмотрел на своего шефа. Он сидел, развалившись в одном из кресел, и совсем не напоминал того забитого подобострастного холуя, каким предстал перед Караваевым. Напротив, чувствовалось, что хозяин кабинета находится на равной ноге с ним.

      – Этого дурака первого секретаря мы нейтрализовали,