Проклятие Моцарта. Нина Дитинич

для моей бывшей преподавательницы Виолетты Генриховны. Старинные ноты. Она их собирает.

      – Это та старушка, которая была у нас в гостях до твоего отъезда?

      – Она, – невольно улыбнулась Элеонора.

      – Я помню, вы еще закрылись на кухне и о чем-то секретничали, – усмехнулся Арнольд.

      – Было дело, – кивнула Элеонора.

      Арнольд продолжал суетиться.

      – У меня все готово, давай садись за стол, а то все остынет. Сегодня за тобой ухаживаю я.

      Он поставил перед Элеонорой тарелку с жареной картошкой, овощами и румяными антрекотами, посыпанными зеленью. Разлил вино по бокалам.

      – За тебя, моя любовь! – поднял бокал Арнольд.

      Она потянулась к нему бокалом.

      – И за тебя.

      Пригубив вино, Арнольд и Элеонора накинулись на еду.

      Насытившись, они расслабились и разговорились. Элеонора рассказала о своей поездке, Арнольд – о своем последнем концерте.

      – А о чем ты все-таки беседовала с той преподавательницей? – вдруг вспомнил он. – Меня даже задело, что вы меня пить чай с собой не пригласили, небось о твоих женихах секретничали? – ревниво сверкнул он глазами.

      В глубине души Элеонора порадовалась, что он ревнует ее, но, с другой стороны, как бы это у него в привычку не вошло. Она стала оправдываться:

      – Совсем нет, о каких женихах? Я люблю только тебя. Виолетта Генриховна поведала мне тайну.

      – И что за тайна?

      – Я не могу тебе сказать, я слово дала, что никому не расскажу…

      – Какая такая важная тайна может быть у этой старухи? – обиделся Арнольд.

      – Между прочим, Виолетта Генриховна талантливый музыкант, из дворянской семьи, а ее предки родом из Австрии, – оскорбилась за преподавательницу Элеонора.

      – И что? Она тебе дороже, чем я? Ты мне настолько не доверяешь, что не можешь рассказать, о чем вы шептались?

      – Не сердись, – пошла на попятную Элеонора. – Конечно, я тебе верю и расскажу, но дай мне, пожалуйста, слово, что сохранишь все в тайне.

      – Честное пионерское, – дурашливо подмигнул Арнольд.

      Элеоноре стало неприятно, тревожно, но обижать возлюбленного она не хотела и решилась открыть ему чужой секрет:

      – Отец Виолетты Генриховны оставил ей письмо, в котором написано, что Моцарт закончил «Реквием» полностью.

      – Насколько мне известно, нет. «Реквием» дописал его ученик, уже после смерти Моцарта, не помню, как его имя, – перебил Арнольд.

      – Зюсмайер, – подсказала Элеонора.

      – Вот-вот, – обрадовался он, – Зюсмайер. Моцарт не успел, умер.

      – Виолетта Генриховна утверждает, что это не так и у нее… – Элеонора сделала паузу и, вздохнув, торжественно завершила: – есть законченная партитура «Реквиема», написанная рукой самого Моцарта.

      – Невероятно, – покачал головой Арнольд. – Если это правда, то это грандиозная сенсация!

      – Не то слово…

      – Эти ноты стоят безумно дорого!

      Элеонора кивнула:

      – Вот именно, они бесценны! Более того, Виолетта Генриховна проводит