Закон сильной женщины. Галина Романова

лице отца разгладилась. – Боюсь, мы вам ничем не поможем. Егора нет.

      – А где он?

      – Его в городе нет, не только дома. – Отец широко развел руки, будто хотел со спины облапать жену. – Мы его от греха подальше к деду отправили, в Питер. Дед – кадровый военный, он ему спуску не даст. А станет бузить – вообще в кадетское училище отдадим. Так что…

      – Так что извините, ничем вам помочь не можем. – Дама улыбнулась, неуклюже пролезла под рукой мужа и скрылась из глаз Воронова.

      – И хотели бы уже забыть обо всем этом, – наставительно пробасил толстый папаша Егора. – О друзьях этих непутевых, об этой мерзкой находке. Всего вам, капитан!

      Мужик с шумом закрыл дверь. Щелкнул замок. Из-за закрытой двери донеслось:

      – Достали, мать твою! Какая-то шлюха под дозой забыла одеться, а мы отвечай.

      Воронов поморщился, сделал шаг влево. Позвонил в соседскую дверь – в квартиру Витька. Сережа с бабушкой жили в соседнем подъезде.

      У Витька долго не открывали. Потом что-то загремело, хрустнуло. С протяжным скрипом распахнулась дверь, обитая крашеной фанерой. Глянули два заплывших глаза.

      – Че надо, мент? – Мать Витька почесала себя под левой подмышкой.

      – Витя где?

      Он сразу поставил ногу между притолокой и дверью, чтобы она не вздумала закрыть дверь у него перед носом. Мамаша проследила за его движением, криво ухмыльнулась. Пожала плечами.

      – Где Витя ваш?

      – Мой? – В голосе зазвенела ненависть.

      Швырнуть бы эту бабу в корыто, полное мыльной воды. И замочить часа на два, чтобы отмылась как следует. От матери Витька несло грязными тряпками, перегаром, потом, еще черт знает чем, от чего его тошнило.

      – Где сын, спрашиваю? – Он повысил голос и угрожающе навис над ней. – Лишить тебя материнства? Отправить его в детский дом, а тебя на нары?

      – Чего сразу на нары-то? – обиделась она.

      – За тунеядство!

      – А хрена там! – Она показала заскорузлый кукиш и повертела им туда-сюда. – Работаю я, всегда работаю. Официально с трудовой книжкой. Так-то, мент.

      – А чего нажралась тогда, раз работаешь?

      – Имею полное право в законный выходной. – Она подперла бока кулаками, и ее тут же повело в сторону, пришлось хвататься за притолоку. – Витька у овощного трется наверняка, конца смены ждет. Они до десяти работают.

      – Зачем трется?

      – А пересортицу ему отдают, которую не продали. Помидорка где-то помялась, апельсины заплесневели или яблоко с одного бока подгнило. Бананы вчера принес – вполне, знаешь. Закусывали и Витька хвалили.

      – Вот же дура: сын – добытчик, а ты пьянь! И не стыдно тебе? Пойдет по твоим стопам – тебе понравится?

      – В смысле? – не поняла спьяну.

      – Пить станет с тобой на пару, вот в каком смысле. Тебе понравится?

      – Чего это он пить станет? Сразу прямо и пить…

      Она оскорбилась! Нет, ну вы видали?

      – А того, что яблочко от яблоньки – сама знаешь. Он каждый день