Шарлатан: чудо для проклятого короля. Дмитрий Владимирович Тростников

хватался за единственный шанс на быструю смерть, здесь и сейчас.

      Выбора у главного жреца не оставалось. Досада не затмила ему разум. Конечно, он рассчитывал извлечь больше пользы из шарлатана, посаженного на цепь, но важнее было обезопасить себя, а заодно поставить на место наглеца в сером, и восстановить авторитет в глазах толпы. Главный жрец дал едва заметный знак. И его подручные, до сих пор крепко державшие Люгера, швырнули лже-чудотворца поверх стены в бездну.

      – Колдун расшибется всмятку, и не сможет вас одурачить по дороге в трибунал, – пояснил жрец командиру серых, сладчайше улыбаясь.

      Обставленный здоровяк прильнул к стене, как и сотня других зрителей, и задержал дыхание, наблюдая за жуткими последними мгновениями колдуна. Тот падал, извиваясь на лету, дрыгая руками и ногами.

      Люгеру удалось высвободить из-под плаща сложенные крылья. Но с одной стороны палки уже были сломаны. Расправилось лишь одно крыло. Уцепившегося за него человека начало крутить, как вертит кленовый листок, сорванный с дерева.

      Бешено вращаясь, Люгер налетел боком на заросли ивняка надо рвом. Удар пришелся на переплетение веток. Крыло смялось с хрустом, лопнула перепонка, тело человека заскользило вниз, обмякшее после удара. Слышно было, как трещит, и рвется одежда, цепляясь за сучки. Тело соскользнуло по касательной на край рва, и кубарем скатилось вниз.

      На стене раздались возгласы досады. Убился ли колдун – сверху не было видно.

      – Я доложу о вашем подлом самоуправстве! – пообещал командир серых, и ринулся к лестнице, первым успеть на место падения колдуна.

      – Не обосрись от натуги, деревня, – пробормотал главный жрец вслед здоровяку. Но тут же спохватился, не услышал ли кто непотребство, слетевшее с его уст? Поэтому он поспешил молитвенно сложить пальцы, унизанные перстнями, и воззвал к паломникам и жрецам.

      – Вознесем же благодарность за победу над злыми силами! Помолимся, овцы мои!..

      На дне рва, блондинчик и горбоносый, не теряя ни секунды, подхватили за руки и за ноги тело своего патрона. Перемазанные в глине сообщники торопились унести бесчувственного Люгера от башни и ворот как можно скорее.

      – Бережнее неси, гад! – злобно шикал Ача на горбоносого. – Если Люгер разбился из-за твоей трусости – я сам на тебя серых натравлю!

      – Если бы ты язык не распустил у жреца – ничего бы не было, – пропыхтел в ответ Узи. От натуги у малыша набухли жилы на лбу.

      Тщедушный человечек пыхтел, вцепившись в ноги изо всех сил, хотя ноша явно превосходила его возможности. Виноватый Узи еле тащил, побелев от боли – он и сам изрядно ушибся при падении. И когда пришлось выбираться из рва наверх, горбоносый не выдержал.

      – Стой! – взмолился он. – Так мы его далеко не унесем. Пошарь у Люгера в правом кармане. У него там всегда бутылёк с вонючим зельем. Открой, и поднеси к его ноздрям. Люгер так делает, чтобы очнулся человек, лишившийся чувств…

      – А вдруг он уже не очнется?! – с надрывом взвыл Ача, лихорадочно обшаривая карманы чужого балахона.

      Но