Истребивший магию. Юрий Никитин

Главное, могу помочь другим. Меня родители всегда учили помогать другим.

      – Учили тебя хорошо, – проговорил Олег задумчиво.

      Глава 13

      Она наконец поняла в страхе и благоговении, что богатство и зажиточность людей села – дело рук этого невзрачного человека в невзрачном доме, который даже сейчас, когда все дрыхнут, думает о том, как всех сделать счастливыми.

      Олег проговорил в задумчивости:

      – Хорошо, что ты наткнулся на небольшой запас магической воды. Сейчас хватает на заботу о селе, но хуже было бы… займись ты городом. Или страной…

      Кривой Корень сказал нервно:

      – Тьфу-тьфу!..

      – Да, – согласился Олег, – тьфу-тьфу… Ладно, спасибо за беседу. Нам надо идти. Барвинок, не спи, тут все равно есть не дадут.

      Кривой Корень подхватился:

      – Как не дадут? Да что пожелаете!

      – Нет-нет, – сказал Олег. – Нам уже пора. Извини, и… спасибо за откровенный разговор.

      Хозяин проводил их до двери, Барвинок вышла за Олегом, она чувствовала на спине встревоженный и чуточку испуганный взгляд Кривого Корня.

      Олег уже на улице обернулся, глаза загадочно мерцают в лунном свете.

      – Никому не скажем, – пообещал он. – Прощай!

      Кривой Корень стоял на крыльце долго, провожая их взглядом, потом Барвинок услышала звук захлопнувшейся двери и лязг задвигаемых запоров. Колдун, еще раз подумала она с горячим сочувствием, не стал тратить магию на свой дом, самоотверженно отдавая все односельчанам. Ну разве есть еще что-то благороднее?

      Олег шагал быстро, снова под ногами полная тишина, хотя Барвинок будто идет по тонкому льду: все трещит и прогибается, будто прямо корова какая неуклюжая…

      – И куда идем?

      – По делу, – ответил он сумрачно.

      – Как ты сразу все понял? – спросила она. – Наверное, потому что всегда злобный и недоверчивый? А я вот такая доверчивая, добрая, меня всякий обманет, и как хорошо, что ты даже не стараешься! А то меня обмануть так просто, так просто!

      Он буркнул хмуро:

      – Опыт.

      – Часто приходилось драться? – спросила она понимающе.

      Он ответил все так же мрачно:

      – Чаще, чем хотелось бы. Но мне кажется… и, боюсь, не случайно, именно сейчас я на передней линии величайшей битвы… самой страшной и тяжелой, хотя и незримой… А все прочие кровавые сражения, когда истреблялись и все еще истребляются целые народы, исчезают страны и государства, пустяки в сравнении…

      Она спросила зло:

      – И что это за битва?

      Он внимательно посмотрел на нее.

      – Еще не поняла?

      Крыши домиков еще серебрятся далеко за спиной, а впереди уже выросла темная полоса деревьев, только на верхушках лежит призрачное покрывало лунного света.

      Барвинок поежилась и поняла по свежести, что за этими деревьями уже река, такие растопыренные великаны растут почти всегда по берегам. Олег сразу бездумно углубился в чащу, дальше над водой такой туман, что ее не видно вовсе. Она видела, как Олег вошел в это белое месиво по колени, нагнулся, некоторое