Мое жестокое счастье, или Принцессы тоже плачут. Марина Крамер

А ты – да. У меня ни с кем так не было, как с тобой, – призналась она. – Я просто голову потеряла, со мной вообще в первый раз такое – чтобы я с больным…

      – Я понял. Зачем оправдываешься? – улыбнулся он. – Я ведь к тебе специально Кочана подослал, чтобы проверить, клюнешь ты или нет.

      – Гад!

      – Еще какой! – захохотал Грачев. – А ты молодец, отшила его!

      – Надеюсь, он обиделся?

      – Еще как! Его никто раньше не отшивал. Сейчас девки падкие на деньги да на тачки крутые. Дешевки, ей-богу, – лицо Григория скривилось в презрительной гримасе. – Почему женщины так низко себя ценят, не подскажешь? За деньги готовы на все, даже не смотрят, что за человек перед ними, – бабло глаза застилает.

      Алена съежилась – ей почему-то вдруг показалось, что все сказанное относится и к ней тоже. Григорий это заметил, взял за руку и ласково улыбнулся:

      – Только не подумай, что я это и о тебе. Нет, просто в последнее время мне только такие щучки и попадались, и вдруг – ты…

      В это время машина остановилась, Грачев вышел и подал Алене руку. Она оказалась перед огромным домом в два этажа, сложенным из красного кирпича.

      – Нравится? – спросил с улыбкой хозяин.

      – Не знаю…

      – Ну, идем, потом оглядишься, а пока тебе прилечь надо.

      Он увел ее на второй этаж, в огромную, почти пустую спальню, где стояла только круглая кровать огромных размеров и телевизор на стеклянной тумбе.

      – В душ хочешь? – спросил Грачев, помогая снять куртку.

      – Конечно.

      – Идем.

      Душ оказался рядом, не душ – целая комната с огромной ванной, душевой кабиной и высоким стеклянным шкафом, полным цветных полотенец и всяких флаконов с гелями, пенками и шампунями. Грачев вышел, оставив Алену, и она, скинув свои тряпки, встала под душ. Разве это не мечта – обалденно красивый молодой мужик берет за руку и ведет к себе в хоромы…

      – Ты не утонула, красотуля? – раздался голос Грачева за дверью. – Можно войти? Я тебе халат принес!

      – Да, входи.

      Он подал сначала полотенце, а потом халат – огромный, мужской, но мягкий и уютный.

      – Слушай, а тебе идет! – оценил Григорий, оглядывая Алену с ног до головы. – Можно, я отнесу тебя?

      – А рука?

      – А и хрен с ней, с рукой! – подмигнул он, поднимая девушку и унося в спальню. – Я так хочу тебя, Аленка, удержаться не могу…

      – …Ты удивительная, – выдохнул он, откатившись от нее.

      – Нет, Гриш, я обычная, – прошептала она, закрыв глаза. – Это ты заставляешь меня быть такой, я ведь даже не знала, что так бывает…

      – Что, твой муж этого не делал? – ехидно спросил Гришка.

      – Представь себе, нет! Быстренько дергался, как кролик, и падал спать.

      Гришка хохотал от души, прижимая ее к своей груди.

      – Красотулька моя… – бормотал он. – Аленушка…

      От его слов у нее все внутри замирало, она чувствовала, что делает то, что он любит, что ему хорошо и не хочет он, чтобы это прекращалось.

      – Аленушка, а