Вычислитель (сборник). Александр Громов

нет?

      – Ну знаю…

      – На Счастливых островах должны жить счастливые люди, – сказал Эрвин. – Вот я и есть счастливый человек. Приговорен к счастью. А еще я самый свободный человек на Хляби. К свободе я тоже приговорен. Доступно?

      – Не понимаю.

      – Чего тут не понять. Я дошел сюда, а ты доплыл. Обоим повезло. Оба свободны и счастливы.

      Иванов заворочался.

      – Издеваешься?

      – Обрисовываю положение. Чтобы дошло. Тебя будут искать?

      – Нет, наверное…

      – Логично. Упавший за борт считается утонувшим. Или съеденным. Да спасатели сюда, наверное, и не сунулись бы. Это же Счастливые острова, проклятое место.

      – Проклятое?

      – Проклятое, потому что оно для таких, как я. Что ж ты так туго соображаешь? Думаешь, почему тут спокойно, тихо, жить можно, а цивилизации никакой нет? Да потому, что это не Земля, не Терра, не Твердь и даже не Прокна какая-нибудь, а захолустная планета. На Счастливые острова цивилизация не придет. Ты да я – вот и вся цивилизация. Отсюда нет выхода. Дошло наконец?

      Эрвин не надеялся, что дошло. До таких, как Иванов, доходит медленно. Тем нужнее было форсировать этот процесс.

      – Сюда никто не пристает? – недоверчиво спросил Иванов.

      – Абсолютно.

      – Даже рыбаки?

      – Съедобные виды рыб водятся на Хляби только в полярных широтах. Я пробовал здешнюю рыбу. Тебе не советую.

      – А воздушное сообщение?

      – У тебя глаза есть, нет? – усмехнулся Эрвин. – Видишь, во что я одет? Видишь, в каком жилище живу? Какое такое сообщение? О чем ты?

      – Я думал… только ты не обижайся… я сначала подумал, что ты дикарь.

      – Изгнанник, – холодно поправил Эрвин. – Впрочем, разницы никакой. На материке меня не ждет ничего хорошего, так что думай сам, как выбраться. Мне-то не резон.

      Неширокий лоб Иванова собрался в складки. И без математики любому стало бы понятно, что происходит под этим лбом: недоверие и поиск вариантов поведения. Примитивный неумный хитрец вообразил, что его водят за нос. Строго говоря, он не был далек от истины, но не знал и не мог знать, в чем она заключается.

      – Значит, никак отсюда не выбраться? – спросил Иванов после продолжительной паузы.

      – Никак. Точнее сказать, риск гораздо выше, чем желательно разумному человеку.

      – А ты-то как сюда попал?

      – Пешком по болоту. Я же приговоренный, забыл?

      – Но ведь дошел?

      – Один. Вначале нас было десять. – Эрвин критически оглядел Иванова. – Ты не дойдешь.

      – Почему?!

      – Знаю. Опыт.

      – Может, поделишься?

      Сказано было с иронией, и Эрвин грустно улыбнулся в ответ.

      – Ты слишком тяжел, – сказал он. – Молчи, не перебивай… Допустим, ты сядешь на диету и станешь ежедневно по десять раз взбегать вон на ту гору и обратно. Ладно, похудеешь. Но чтобы выжить в Саргассовом болоте, этого мало.

      – Ты же вроде выжил…

      – Не перебивай, говорю. Я – не ты. Я уникум. – Согнутым пальцем Эрвин постучал себя по лбу. – Вот это мне помогло.