Серая мышка, которая всего боялась. Лев Горфункель

на ее фото в молодости, то вижу, что она была очень привлекательной девушкой. Думаю, мамино недовольство собой было субъективным: зашкаливавшая скромность, воспитанная в ней родителями, просто лишила ее возможности радоваться себе – какой бы она ни была. Такое воспитание было в духе того времени, да я и в своем детстве это еще помню, просто не всем родителям удавалось это вбить в голову детей так крепко. Но мамины родители были способные воспитатели – они смогли, в первую очередь своим собственным примером. Бабушка (мамина мама) всегда ставила профессиональную и общественную работу выше личных и семейных вопросов, включая детей.

      В школе мама училась на отлично и всегда получала грамоты. Любила общественную работу, участвовала в художественной самодеятельности. С удивлением я узнал из маминых воспоминаний, что она, оказывается, еще и училась музыке, но бросила. Я уже знал к этому времени, что у отца в детстве обнаружили абсолютный музыкальный слух и хотели учить игре на скрипке, но он тоже не захотел. Удивило все это меня потому, что мои родители впоследствии отдали меня в музыкальную школу и три года (!) заставляли меня туда ходить. Я тоже впоследствии бросил и теперь знаю, что это наследственное.

      Во второй половине тридцатых годов в городе начались аресты, арестовали маминого дядю – отца Юры – Соломона Львовича. Дядя Соломон был лучшим врачом в городе, его знали и уважали все жители, но это его, конечно, не спасло. Об аресте рассказала няня Юры, Дуняша, она прибежала в дом маминых родителей и рассказала, как это было: грубо и страшно. В городе поселился страх, и его мама впоследствии вспоминала как одно из самых тяжелых испытаний в ее жизни. Дядя Соломон отсидел почти десять лет, вернулся совершенно больной, неузнаваемый. «Ничего не осталось от уверенного, веселого, остроумного папы», – писал дядя Юра. Так начались потери, которые продолжились и дальше: позднее в Бабьем Яру фашистами были расстреляны мамины тети – Рахиль и Фира.

      В тридцать девятом году семья переехала на Дальний Восток. Официальной версией такого переезда было то, что дедушка Алеша (мамин новый отец) решил откликнуться на призыв партии и поехать укреплять Дальний восток. И только в семидесятых годах мамин брат Виктор (он родился позднее описываемых событий) рассказал, что он знает от отца, что реальной причиной было уехать подальше от наполненного страхом города.

      Сейчас, оценивая все эти события, я думаю, какой же дедушка Алеша молодец, что совершил этот шаг. Я представляю, как это было непросто: оставить все и поехать в неизвестность, да еще с двумя детьми и беременной женой (бабушка ждала третьего ребенка – им как раз и был Виктор), в такую даль. Он всю семью спас не только от жизни в страхе, но и от смерти – когда в Гжатск пришли фашисты, они убили маминого дядю (другие родственники успели уехать) и сожгли дом.

      На Дальнем Востоке дедушку сразу назначили директором школы. «Квартиру дали прямо