Серая мышка, которая всего боялась. Лев Горфункель

и в колхозы с проверками, так что ему приходилось много передвигаться по району и области, очень часто просто пешком. Однажды, возвращаясь из очередной такой пешей командировки, Михаил решил отдохнуть, прилег прямо в лесу, через который шел, и уснул. От долгого лежания на земле или, возможно, от ветра он заболел. Когда он пришел домой, вскоре почувствовал себя плохо, болезнь стала развиваться быстро. Его срочно повезли в Москву, где жила его сестра Ольга, но было поздно, его спасти не смогли. Когда я узнал эти подробности, я представил себе, как он, ложась в лесу отдохнуть, засыпая, думал, что вот скоро придет домой, будет опять проводить время с дочкой и как все здорово, и как много времени у них впереди…

      После смерти мужа бабушка с дочкой переехала к своим родителям, которые считали, что она уже больше замуж не выйдет, ведь ее умерший муж был еврей, да еще с ребенком. Но они ошиблись: за бабушкой стал ухаживать самый видный «парень на деревне» – учитель Алексей Орлов, очень уважаемый в городе человек, мечта многих девушек, надежда и опора своих родителей. Так что, когда он пришел свататься, мама бабушки требовала от нее немедленного согласия, а папа бабушки – уже знакомый нам дед Василий – на согласии не настаивал в первую очередь потому, что он все еще помнил умершего бабушкиного мужа, которого, как я уже сказал, он очень уважал. Кстати, дед Василий тоже был бухгалтером высочайшего класса и вообще очень хорошим, добрым человеком. Мама очень любила этого своего дедушку, и, когда он заболел и уже лежал и не мог говорить (у него был рак горла), мама – ей было три или четыре года – оказалась единственной в семье, кто каким-то чудом мог догадываться, что ему надо, и поэтому все время была около него. Когда его хоронили, мама очень сильно плакала, няня долго держала ее на руках. Сама мама вспоминает эти события как первое серьезное испытание в жизни.

      Другим серьезным испытанием детства мама считает историю с коровой. Было начало тридцатых годов, время расцвета коммунистического способа ведения сельского хозяйства – кулаков раскулачить, всех коров отобрать и отдать в колхозы для эффективного управления. Первую часть выполнили успешно, а потом коровы в колхозах закончились, остались только в личных хозяйствах, у тех, кто не надеялся на колхозы. А есть хотелось всем. Поэтому коммунистическая партия в лучших своих традициях решила оставшихся коров опять поделить поровну, при этом геройски начать с себя. Было принято постановление, что в хозяйстве члена партии не должно было быть больше одной коровы. То есть такая простая математика – в семье может быть два: либо две коровы, но тогда ни одного члена партии, либо один член партии и одна корова. Уж и не знаю, что было в семьях с двумя членами партии, надеюсь, от них не потребовали производить молоко самостоятельно. В маминой семье коровы вообще не было, но зато был член партии – ее новый папа. И жили они с мамой бабушки – тогда уже вдовой деда Василия Анной Павловной.