Вкус зверя. Екатерина Владимировна Федорова

нотки.

      – Ну-у, – Никита бросил на меня внимательный взгляд и начал отходить к двери. – Примерно минут через пятнадцать она разорвет цепь и кинется на нас. Если мы успеем закрыть дверь в подвал, это ее задержит еще секунд на десять, а потом запах твоей крови доделает дело, зверь окончательно возьмет верх. После того, как она убьет нас существует два варианта: она уйдет в лес или в город. Через пару дней ее загрызут приехавшие сюда на новолуние оборотни. Эх, кто бы мог подумать, что такой зверь сидит в инвалидной коляске?

      Оборотень говорил все правильно, безумие волка в человеческом теле страшная штука. На несколько дней я стану машиной убийства, мечтающей только о крови. Когда человек застревает в теле зверя, просто погибает его разум и постепенно остается только волк. А вот когда наоборот, разум не умирает. Человек все понимает и чувствует, только изменить ничего не может. Такие оборотни начинают убивать и останавливаются только когда их уничтожают. Люди считают это безумием, волки называют потерей контроля. Существует только один способ вернуть человека на место, если рядом находится тот, кто держит на плаву человеческую сущность, своеобразный «якорь». Для женщин ими часто становятся дети или любимые. Если бы Рома смог подыграть мне после поцелуя, все закончилось бы мирно, а сейчас… Почти ласково усмехнувшись, я скинула цепи одним движением плеч.

      Глава 10

      Якорь

      Никита кинулся ко мне, на ходу почти толкнув Рому к лестнице:

      – Беги, я ее задержу.

      Глухой, не доступный человеческому слуху рык, который испустил Оксанкин мужчина, заставил меня остановиться. Волчицы редко рычат на волков, инстинкт самосохранения у них развит больше, чем у человеческих женщин. Но тут был особый случай, запах крови жертвы перебивал все другие ароматы, и волчица бесилась внутри меня. От рыка со стен посыпалась штукатурка, Никита попятился, но не ушел, только напрягся, готовясь к рывку.

      Мы прыгнули одновременно. Я попыталась добраться до его горла, а он просто скрутив мои руки за спиной, откинул меня обратно к стене. Глаза закрылись красной пеленой. Никто не смеет обращаться так со мной в моем же доме! Мужчина сжал кулаки и смахнул рукой каплю крови из разбитой во время стычки губы. Я следила за каждым его движением и в этот раз прыгнула мгновением раньше, уходя с его пути. Никита по инерции пролетел мимо и ударившись головой о стену, осел на пол. Волчица принюхалась, волк был жив, только потерял сознание. Громко рыкнув, я выскочила из подвала и почти сразу же наткнулась на Рому. Мужчина был бледен, но решителен. В сторону меня полетела ловчая сеть. Увернувшись, оцарапала его удлинившимися когтями. Секундой позже улетела в другую часть комнаты, получив сильный удар кулаком в солнечное сплетение. Ваза, свалившаяся мне на голову со шкафа тоже не прибавила настроения. Жгучая, неконтролируемая ненависть захватила меня с головы до ног и в уголках рта появилась кровавая пена. Это была последняя стадия безумия, еще несколько минут и меня будет не вернуть.

      – Тетя Василиса, помогите! – Тихий детский голос