Страж южного рубежа. Александр Забусов

бы не совсем прав.

      Возглавлял кавалькаду рослый широкоплечий красивый мужчина с ухоженными усами, спускавшимися по сторонам бритого подбородка, в островерхом славянском шлеме, обрамленном бармицей, мелкие кольца которой, покрывали плечи. Корзно, пристегнутое золоченой бронзовой фибулой на груди, широким пологом покрывало круп лошади, не сковывало движений всадника.

      Сопровождающие экипированы по-походному рационально, но живописно. Среди них выделялись двое безусых юнцов. При внимательном взгляде можно было бы понять, что один из этих двоих – молодая красивая дева, а второй воин – отрок, еще не привыкший к ношению тяжелого доспеха. Шестым в колонне, на лохматой печенежской лошадке, выряженный в холщовую одежду и кафтан без всяких украс, скакал бородатый мужчина, все оружие которого составлял лук с колчаном стрел за спиной да нож у пояса.

      Лошади перешли на размеренный шаг, шуршащий дорожный песок вылетал из-под копыт. Расступившийся лес открыл взору небольшую полянку с набитой колеей дороги по центру. С правой стороны от дорожного полотна, у самого начала зеленой стены леса, отчетливо проглядывался невысокого размера истукан. Бородатый лик с подобием улыбки производил впечатление уюта. При виде толстого божка задний всадник понуканием заставил своего мохноногого конька прибавить бег и, обогнув остальных, догнал старшего:

      – Боярин, вон наш чур у дороги, до веси не далее двух стрелищ пройти осталось. Остановиться бы потребно, оказать уважение Диду.

      – Остановимся, Избор, – согласился глава отряда.

      Деревянный хранитель границ общинных земель с загадочной улыбкой наблюдал за спешившимися всадниками. Избор, сняв с луки седла бурдюк с хмельным медом, подойдя к чуру, плеснул к его подножию жидкости на добрый глоток. Девушка, опустившись на колено, положила туда же кусок рыбного пирога. Избор, пошептав что-то сокровенное, закрыл кожаную емкость деревянной пробкой, приторочил к седлу.

      – Галина, отнеси угощение и берегине этого места. Пусть приютит дорожного путника в случае надобности, – распорядился старший. – Вон к малиннику отнеси.

      Кивнув, девушка прошла к окраине лесного малинника, положив кусок пирога на землю, прямо в траву, быстро вернулась. Ощущение близости к родным очагам будто витало в воздухе. Размяв ноги, путники, вскочив на лошадей, продолжили свой поход.

      На закатном солнце Монзырев, Улеб, Стегги Одноногий, Галина, Избор и Михайло добрались до родной веси. Выехав из леса на простор, Монзырев с гордостью окинул взглядом словно выросшую перед глазами деревянную крепость-цитадель, заменившую частокол старой веси. Крепостные стены на четыре с половиной метра вздымались в высоту над земляной насыпью, через каждых пятьдесят шагов над стенами, чуть выдвинутые вперед для прострела вдоль стен, высились башенки со скатными крышами. От башни к башне шли покрытые навесом галереи для защитников крепостной стены, по ним сквозняком проложены переходы по всему периметру, через все крепостные башни. Вокруг крепостного сооружения незначительно вздымалась насыпь, существенно увеличившая высоту