Архипелаг Исчезающих Островов. Леонид Платов

Мы скользнули в калитку.

      Бежали молча. Перепрыгивали через канавки, шарахались от возникавших силуэтов прохожих. Вечер был сырой. От Мологи медленно наползал туман, по-местному называемый мга.

      Я заметил, что мы направляемся не к дому исправницы, а через весь город к заставе.

      – Зачем? Не туда!

      – Туда! Подъедет Петр Арианович… И Андрей там…

      Андрей действительно был уже там. Он сидел на перекладине шлагбаума и вяло ответил на мое приветствие.

      Вскоре из тумана послышалось тпруканье извозчика. (Железная дорога в те годы еще не доходила до Весьегонска. До станции надо было ехать несколько верст.)

      Петр Арианович сначала пожал нам руки, как взрослым, потом обнял и расцеловал, как маленьких.

      – Спасибо, ребятки. Спасибо за все!

      – За что же, Петр Арианович?

      – О! За многое! Вам не понять сейчас… За бодрость, верность, за веру в мечту!.. – Он спохватился. – А подарок? Что же подарить вам? Из головы вон! Все вещи запакованы… Хотя…

      Он порылся в карманах. Послышался тонкий металлический хруст. Петр Арианович протянул нам на обрывке цепочки крохотный компас, служивший ему брелоком к часам.

      – Всем троим: Андрею, Леше, Лизе!

      – Но как же троим? Один компас – троим, Петр Арианович?.. Мы же разъедемся, расстанемся…

      – И-эх! Залетные! – неожиданно сказал извозчик, щелкнул кнутом.

      «Залетные» налегли и дернули. Захлюпала грязь под копытами.

      – А вы не расставайтесь! – крикнул Петр Арианович, уже отъезжая.

      И туман, как вода, сомкнулся за ним…

      От заставы возвращались молча. Лиза все чаще и чаще шмыгала носом. Наверное, она застыдилась наконец этого шмыганья, потому что, не попрощавшись, нырнула в переулок, который вел к дому исправницы.

      Туман наползал от реки, постепенно заполняя все улицы. Колышущаяся синеватая пелена пахла водорослями. Легко можно было вообразить, что наш Весьегонск затонул и мы бродим по дну реки.

      Эта мысль на короткое время развлекла меня. Я сообщил о ней Андрею, желая утешить, но он сердито дернул меня за рукав:

      – Тш! Слышишь?

      – Шаги!

      – От самой заставы!..

      Да, сзади мерно поскрипывал деревянный тротуар. Это не мог быть случайный прохожий, потому что стоило нам остановиться, как прекращался и скрип. Двинулись дальше – доски снова заскрипели под чьими-то осторожными, крадущимися шагами.

      – Пропустим его, – шепнул я.

      Мы юркнули во двор. Пауза.

      Настороженно прислушиваемся к тишине. Кто-то стоит там, за серой занавесью тумана, сдерживая дыхание.

      Вдруг рядом, и совсем не в той стороне, куда мы смотрели, раздался торжествующий голос Фим Фимыча:

      – Я вижу вас, не прячьтесь! Это вы – Ладыгин и Звонков! Я вижу вас!..

      И тогда мы тоже увидели его, точнее, длинные его ноги. Помощник классных наставников был как бы перерезан пополам: голова и туловище терялись в тумане.

      Он шагнул к нам:

      – Провожали уволенного педагога? Очень хорошо! Похвально! Я завтра инспектору… А это что? Он дал? Покажи!

      – Пустите!

      Но