Тунгусский Робинзон. Александр Шляпин

правило, вся территория врага командиром отдавалась на изъятие контрибуции. Бойцы знали, что все равно все это добро после операции взлетит на воздух. Допущенная командиром конфискованная компенсация должна умещаться только в карманах, поэтому мародерством это не считалось. Сегодня улов был исключительно удачный: фотоаппарат, видеокамера, приемники, магнитофоны, золотые украшения и много— много долларов.

      Собрав пленных в кучу в одном углу, разведчики без всяких церемоний перешли к традиционной трапезе «за счет заведения». Так говорил командир, разрешая бойцам перекусить всем, чем был богат дом «гостеприимного хозяина».

      Шикарный стол, накрытый для дорогих американских гостей, радовал глаз изобилием чеченской кухни. Плов, шашлыки, лепешки, дыни, огромное количество фруктов мгновенно были уничтожены уставшими и голодными десантниками и пленными, которые рвались расправиться с Саидом Аргунским.

      Как Сергей и предполагал, среди пленных действительно оказался его однокашник по военному училищу. Старший лейтенант Лазарев сразу же узнал Лютого. Он кинулся обниматься, и в тот момент, когда руки Сергея сомкнулись на его плечах, Лазарев выхватил из кобуры старлея пистолет. В мгновение ока, передернув затвор, хотел было разрядить его в Саида, но Лютый успел выбить его из руки освобожденного десантника. Два выстрела прогремели в доме и пули прошили стоящий на столе серебряный кувшин.

      – Ты что, Юрка, делаешь?! – заорал Лютый, выкручивая у него оружие.

      – Дай, мне. Дай мне, я застрелю эту суку. Ты же не знаешь, что это за тварь такая!!! – орал Лазарев. – Да он же с наших парней с живых кожу ремнями резал за то, что они убежать хотели. Эта тварь собаками людей травил, а ты….

      – Я, Юра, понимаю тебя и обещаю, что именно ты убьешь Саида. Только это должна быть такая смерть, про которую в Чечне будут слагать легенды. Американцы должны обосраться от страха, увидев казнь этого урода, чтобы навсегда забыть дорогу в Россию.

      Лазарев встал на ковре на корточки и заплакал. Впервые Сергей Лютый видел, как плачет его друг. Плачет от того, что он бессилен убить того, кто виновен в смерти десятков русских парней.

      – Юрка, я обещаю тебе, что именно ты и никто другой будешь той карающей десницей, которая исполнит святую месть.

      В эту минуту Лазарев еще не знал, что Лютый ради него пошел на должностное преступление. Он не знал, что его однокашник перессорился со всем командованием группировки на Кавказе и даже захватил борт, чтобы вытащить из плена этих парней, которые сейчас уплетают за обе щеки торжественный ужин Саида Аргунского.

      Дело было сделано и пора было уходить. Чтобы американские гости были приятно поражены «широтой славянской души» и редкой «гуманностью» русских десантников, Сергей дал волю пленным рассчитаться с Саидом.

      На глазах советников из США в рот Саиду с особой «нежностью и человеколюбием» Юрка Лазарев вставил гранату «РГД—