Азиль. Анна Семироль

т-так долго? Ты г-где была? Макото волновался, – сердито шепчет он.

      – Зарабатывала.

      – У т-тебя выходной же… – он неуверенно протягивает руку, осторожно касается плеча девушки. – Эй…

      Она стряхивает его руку, садится прямо, вытянув ноги.

      – Я в порядке. Просто устала. Зато у нас есть еда. Много.

      Жиль обиженно сопит, раздосадованный, что упустил что-то важное, принюхивается.

      – Т-ты воняешь. Ужасно. В-вот так вот. Т-ты что – пила?

      – Ну так… немного.

      Акеми вяло усмехается, ловит мальчишку за руку, дёргает на себя. Жиль ойкает от неожиданности, падает животом поперёк её колен.

      – Я сейчас тебя тоже обнюхаю, бака! Ф-фу! Как ото-сан спит с тобой в одной комнате, грязнуля?

      Жиль, барахтается, что-то сердито шипит. Акеми беззвучно смеётся, шлёпает его по ягодице.

      – Давай-ка вставай, и пойдём.

      – К-куда ещё?

      Акеми поднимается с пола, подталкивает Жиля к выходу.

      – Раз мы оба воняем, надо мыться. В душевой в такое время никого. Разве что потрахаться кто заглядывает, но меня это не волнует. Вперёд, мой пропахший потом дружок!

      – Н-не! – отчаянно шепчет Жиль, пытаясь вильнуть в сторону, но хватка у Акеми мёртвая.

      Ловко направляя его то тычком, то пинком, девушка гонит мальчишку вниз по лестнице до самого подвала. Всю дорогу Жиль оборачивается, смотрит на неё полными мольбы глазами и ноет:

      – Ну н-не надо… Пошутила – и хв-ватит… Акеми, ну!

      Но она неумолима:

      – Завтра день первого урожая. Послезавтра – свадьба Кейко. Собираешься прийти грязным, как эти… как их… Во! Свиньи!

      – Отвяж-жись, пьяная ж-женщина! – возмущается Жиль и делает очередную попытку удрать, поднырнув ей под руку.

      Акеми ловко хватает его за локоть, а второй рукой – за ухо.

      – Мыться. Смирись и шагай.

      В подвале Акеми отпускает ухо мальчишки и гремит кулаком по обитой жестью двери:

      – Эй! Кто там есть – выметайтесь!

      Выждав несколько секунд, она распахивает дверь и прислушивается. Удовлетворённо кивает, заталкивает внутрь притихшего Жиля и щёлкает выключателем на стене. Помещение заливает тусклый свет. Жиль со страхом рассматривает сырые стены в разводах плесени, косится на рядок жестяных коробов-шкафов у стены и пару длинных металлических скамеек. Между шкафами – проход в душевую, и слышно, как шлёпаются на пол капли воды из неплотно завёрнутого крана. От жутковатой атмосферы кожа мальчишки тут же покрывается мурашками.

      Акеми удовлетворённо кивает:

      – Никого. Отлично же. Проходи, располагайся. То есть раздевайся.

      Она запирает дверь на задвижку, снимает свитер, аккуратно сворачивает его и пристраивает в угол скамейки. Долго возится с застёжками на поясе и бретелях комбинезона, что-то бурча под нос. Жиль потихоньку перебирается в угол, подальше от неё, присаживается на скамью, обхватив руками плечи.

      – Мыло