Графини Вишенки. Ирина Кир

Зато побеждала на всех математических олимпиадах, что ее вполне устраивало. Для средней полосы ее внешность считалась экзотической: черные волосы, зеленые глаза, россыпь солнечных веснушек на неожиданно бледном лице. Света вполне вписывалась в каноны красавицы, но поклонники не спешили выстраиваться в шеренги: Санчес считалась девицей странной, а с такими не связываются. Другая бы на ее месте переживала: все девчонки крутят романы, одна она с книжкой, в секциях да с подружками-дурнушками. Только Светка и не думала расстраиваться. Из-за чего? Ровесники ее совершенно не интересовали, а в мужчинах она в первую очередь ценила ум.

      Внезапное увлечение дочери парусным спортом родители Светы восприняли почти спокойно. После фехтования, скандального эсперанто, спортивного ориентирования и грузинских народных танцев переход в парусный спорт казался даже и логичным.

      – А как же институт? – на всякий случай спросила мать, хотя прекрасно отдавала себе отчет в том, что, если дочь что решила, так тому и быть. И точка.

      – Так это ж секция в институте, – отвечала Светка, натягивая свитер. – Какая разница, где теорию проходить? А на базу «Спартака», это ж от него секция, выезжаем только по субботам.

      Парадокс их ситуации заключался в том, что ни Светлана, ни Михаил не могли поделиться с близкими охватившим их счастьем. Что Света скажет подругам? Не дай бог до родителей дойдет. А уж про Вишнева даже думать страшно – вся карьера коту под хвост. Выходило, что о самом главном в их жизни они могли говорить только друг с другом. Вопрос – где? Ранней осенью еще можно пройтись за руку по шуршащей листве, а в конце ноября… Не по подъездам же обжиматься приличным людям? Тогда Светка придумала «яхт-клуб», а то, что Мишкина дача рядом… Да кто про это знает?

      Она летела в этот «клуб» на всех парусах, едва успев кинуть после звонка учебники в портфель и застегнуть на нем пряжку. Порой в школьной форме, без обеда… И он бежал на встречу со своей русалкой, чтобы утонуть в ее морских глазах, чтобы вдохнуть ее аромат, благоговейно пойти ко дну и умереть, сладостно приняв глухие удары ее сердца, а затем воскреснуть, обязательно воскреснуть, когда, сделав упор на букву «В», она вдохнет в него шепотом жизнь: «В-вишнеффф» – и пройдется правой рукой по шее. Господи! Как же это было счастье!

      – Светка, – сказал Вишнев в тот день, когда они едва не расстались, – делай что хочешь, но только тебе исполняется восемнадцать лет – идем в ЗАГС.

      Морская отмель колыхнулась, блеснув лежащими на ее дне драгоценными каменьями.

      Сотрудница ЗАГСа, обладательница приторно-пьянящего имени Изабелла, перезрелая старая дева сильно за тридцать, вяло и с одолжением принимала заявления. «Куда им жениться? – думала она, разглядывая студенческие пары. – Молоко на губах не обсохло, а женилки-то уже поотрастали! Через два года прискачете ко мне как миленькие на развод». Немолодые брачующиеся также не оставались без внимания: «И вот нужно оно, на старости лет? Жили бы себе и жили! Второй год как в кредит дышат,