Возлюбленная графа. Художник Юлия Рахманюк. Зоя Владимировна Правко

огляделась. Комната была выдержана в синих тонах. Кровать, тумбочка, туалетный столик, пуфик и два кресла у камина, в котором горел огонь, – все выглядело поистине по-королевски. Ей определенно хотелось здесь жить.

      – За той дверью ваша гардеробная и ванная комната, – сообщил слуга.

      Мейбл прошлась по мягкому персидскому ковру в гардеробную и заглянула в ванную комнату. Эти комнаты были внушительных размеров.

      – Что-нибудь еще, мисс Хоксуорт? – спросил слуга.

      – Я хотела бы принять ванну, – изъявила желание девушка, – хочу смыть с себя дорожную пыль.

      – Будет исполнено, – произнес старик и вышел из комнаты выполнять поручение.

      Мейбл сняла с себя плащ и присела в кресло возле камина. Огонь приятно грел ее. За эти дни, что она добиралась сюда, девушка изрядно устала. Ей хотелось лечь в теплую постель и уснуть. Но надо было сначала поужинать. Слово «еда» заставило заурчать у нее в животе.

      *** *** ***

      Герцогиня Фоули в нетерпении ходила взад-вперед по гостиной. Приезд незаконнорожденной дочери герцога ее взволновал. Еще бы! Не будь этой дочери, все состояние герцога досталось бы ей и ее сыну. Ей все время что-то мешало быть обеспеченной. Сначала это был ее муж, граф Солтенхерст, который пил каждый день до потери пульса и в итоге пропил все, что можно, теперь эта девчонка. Нужно было что-то делать. И план у нее был уже готов. Герцогиня уже приступила к его реализации. Она надеялась только, что ничто не разрушит ее планы. Хлопнула входная дверь, и вскоре в гостиной появился сын ее светлости Генри. Если мать была приятной внешности, со стройной фигурой (в ее-то возрасте!), то сын был не в нее и вообще неизвестно в кого, поскольку и не в отца: среднего роста, с округлым брюшком, с рыжей густой шевелюрой и десятками веснушек на лице. Единственное, чем он мог похвастаться, – это восхитительной улыбкой с белоснежными ровными зубами. Эта улыбка меняла все и делала его милым, коим он не являлся. Он так же, как его отец, прикладывался к бутылке и волочился за каждой юбкой. Герцогиня как могла боролась с пагубной привычкой своего сына, но он тайком напивался и засыпал на диване в библиотеке, не доходя до своей комнаты.

      – Ты вовремя, – проговорила герцогиня, поглядев на часы, стоящие на каминной полке, – эта незаконнорожденная явилась несколько минут назад.

      – Ну и что, – отмахнулся граф, подходя к бару и наливая себе порцию виски.

      – Что значит «ну и что»? – возмутилась герцогиня, отбирая у него стакан. – О чем мы с тобой договорились?

      – Если тебе так необходимы эти деньги, сама и женись на ней, – буркнул граф, пытаясь забрать у матери стакан.

      – Что? – герцогиня не верила в то, что услышала. – Деньги нужны только мне, а тебе нет? На что ты будешь покупать свой алкоголь?

      – Значит, брошу пить, – ответил граф и уселся в кресло.

      – Значит, тебе надо стать нищим, чтобы бросить пить? – поинтересовалась герцогиня.

      – Я