Лираэль. Гарт Никс

заклинание, способное остановить дыхание, иссушить легкие и стиснуть горло. Но его, конечно же, не найти ни в школьных учебниках, ни в справочнике по магии Хартии, ни в «Указателе знаков Хартии» – эти две книги лежали на столе рядом. Ей придется порыться в Большой библиотеке, но такого рода знания наверняка не лежат в открытом доступе, а заперты на ключ и защищены чарами.

      Таким образом, остаются два относительно доступных способа свести счеты с жизнью: холод и высота. «Ледник», – прошептала Лираэль. Так тому и быть. Она поднимется по Звездноскальной лестнице, пока все будут на Пробуждении Анниселе, и бросится с обрыва на лед. Со временем, если кто-то удосужится поискать, обнаружат ее замерзшее изувеченное тело; вот тогда все поймут, как это тяжело – быть Клэйрой, лишенной дара Прозрения.

      На глаза навернулись слезы. Девушка представила, как ее останки проносят сквозь безмолвствующую толпу, собравшуюся в Парадном зале, а ее синяя детская туника, заметенная снегом и покрытая инеем, преобразилась в белую…

      В дверь постучали, прерывая поток мрачных грез. Лираэль вздрогнула, облегченно выдохнула. Наверное, Девятидневная Стража наконец-то ее провидела – впервые за все время. Стражи провидели, как она поднимается на вершину ледника и бросается вниз, и послали кого-то предотвратить это будущее, сказать ей, что однажды Прозрение все-таки придет к ней и все будет хорошо.

      Не успела Лираэль сказать: «Заходите!», как дверь распахнулась. А значит, никакая это не Девятидневная Стража, беспокоящаяся за ее жизнь. Это тетя Киррит, Попечительница Юных. Или, скорее, определения эти следовало бы поменять местами, ведь она всегда обращалась с Лираэль точно так же, как и с остальными, и уж во всяком случае не выказывала ей той любви, которую ожидаешь обрести в родной тете.

      – Вот ты где! – без нужды громко пророкотала Киррит своим раздражающим притворно-радостным голосом. – Я тебя искала за завтраком, но в общей толкотне не нашла. С днем рождения, Лираэль!

      Лираэль во все глаза уставилась на Киррит и на подарок в ее руках. Большой квадратный сверток, обернутый в красную и синюю бумагу с золотым напылением. Какая красивая! Тетя Киррит никогда не дарила ей подарков, объясняя это тем, что и сама ни от кого не принимает подарков. Однако Лираэль считала, что оправдание никуда не годится. Весь смысл подарков – в дарении, а не в соблюдении каких-то там собственных принципов.

      – Ну же, открывай скорее! – воскликнула Киррит. – До Пробуждения всего ничего осталось. Малышка Анниселе, подумать только!

      Лираэль взяла в руки сверток: мягкий, но довольно увесистый. На миг все мысли о самоубийстве ее покинули, осталось лишь любопытство. Что же это за подарок такой?

      Девушка снова ощупала сверток – и тут накатило страшное предчувствие. Она проворно надорвала уголок, и сквозь дырку предательски проглянула синяя ткань.

      – Это же туника, – проговорила Лираэль чужим, доносящимся откуда-то издалека голосом. – Детская туника.

      – Да, –