Лираэль. Гарт Никс

в течение часа. Ведь к трапезной Глас приходит в самом конце пути. Да с чего тебе вообще в голову взбрело тут завтракать?

      Лираэль не ответила. Она передала тарелку и, точно во сне, пересекла трапезную, по пути безучастно задевая пальцами углы столиков. В голове ее снова и снова звучал голос Сораэ – ни о чем другом девушка думать не могла: «Дар Прозрения пробудился в нашей сестре Анниселе».

      Анниселе, значит. Анниселе облачится в белые одежды и будет увенчана серебром и лунными камнями, а Лираэль снова придется надеть свою парадную синюю тунику – тунику, у которой уже столько раз отпускали подол, что уже и подшивать-то нечего. И все равно эта туника ей коротковата.

      Анниселе только десять дней назад исполнилось одиннадцать. Но ее день рождения ни в какое сравнение не идет с сегодняшним днем, днем ее Пробуждения.

      «Дни рождения и впрямь ничего не значат», – думала про себя Лираэль, механически переставляя одну ногу за другой – вверх по шести сотням ступеней от нижней трапезной к Западному коридору, затем еще две сотни шагов вдоль него и, наконец, вверх по двумстам двум ступеням к задней двери Палат Юных. Девушка отсчитывала шаги и ни с кем не встречалась взглядом. Все, что она видела, – это колыхание белых одежд и мелькающие ножки в черных туфлях: все Клэйры спешили в Парадный зал почтить очередную девочку, что вольется в ряды прозревающих будущее.

      К тому времени как Лираэль вернулась к себе в комнату, в душе ее не осталось ни искорки радости от дня рождения. Она погасла, точно свечку задули. «Сегодня – день Анниселе», – думала Лираэль. Она должна, она обязана порадоваться за Анниселе. И забыть о мучительной тоске, что все сильнее охватывает ее собственное сердце.

      Глава вторая

      Утраченное будущее

      Лираэль бросилась на постель, пытаясь превозмочь отчаяние. Надо бы уже одеться и пойти на Пробуждение Анниселе. Но всякий раз, как девушка пыталась подняться, она чувствовала, что не в силах, и опять опускалась на кровать. Почему-то никак не удавалось встать. Она снова и снова переживала про себя то ужасное мгновение в нижней трапезной, когда так и не услышала своего имени. Усилием воли девушка заставила себя отрешиться от этой мысли и задуматься о ближайшем будущем, а не о прошлом. Лираэль приняла решение: на Пробуждение Анниселе она не пойдет.

      Вряд ли ее хватятся, но за ней, чего доброго, могут зайти. Эта мысль придала ей сил наконец-то встать с кровати и позаботиться о подходящем убежище. Самое очевидное – под кроватью, но под простеньким топчаном было тесно и очень пыльно: Лираэль вот уже несколько недель так толком и не прибралась в комнате.

      Тогда, может быть, платяной шкаф? Но его пустое, похожее на ящик из сосновых досок нутро наводило на мысль о поставленном вертикально гробе. Такое сравнение пришло Лираэль в голову отнюдь не впервые. По мнению кузин, она всегда отличалась болезненным воображением. Еще совсем маленькой она любила разыгрывать исполненные драматического накала сцены смерти из известных книг и легенд.