Встреча, или другая реальность. Черная Дыра. Дмитрий Георгиевич Боррони

к ней повернулся, подошел твердо сказал:

      –Стерва.

      Та залепила ему горячую пощечину.

      –Я НЕ СТЕРВА. – Заявила она и вышла из комнаты.

      Григорий подошел к окну, теряя ладонью щеку, и о чем-то размышлял. О чем он нам поведает позже. А сейчас мы оставим его наедине с собой, и вернемся к женщинам.

      И так Марфа вошла в кухню, и увидела Прасковью, сидящую за столом, с начатой откупоренной бутылкой самогонки. Увидев Марфу, та недовольно фыркнула:

      –Ты, чего надо?

      –Поговорить.

      –О чем?

      –О нас.

      –И? – Пристально глядя на Марфу, Прасковья прошипела. – Незачем, все и так ясно.

      Марфа подошла к столу, налила себе стакан полной до краев самогонки, выпила ее, села рядом, сказала:

      –Ты меня все-таки выслушаешь.

      –Зачем. – Бросила та. – Все и так ясно.

      –И что тебе ясно?

      –Он мне. – Снова говорила она. – Я это ему никогда не пращу.

      Марфа понимала ее чувство, может она так же себя вела, если б застала своего мужа в пастели в объятиях другой сволочи-женщины, если застала ее в постели со своим мужем. Впрочем, каждая из женщин повела бы себя по-разному. Кто знает, как бы повела б себя Прасковья, будь она трезва? Это нам не известно.

      –Хорошо. – Согласилась Марфа с Прасковьей. – Будь по-твоему. Он тебе изменил. Но скажи сама себе, ответь на простой вопрос; – почему, он изменил тебе, в ком причина? Может не в нем, а в тебе? – Задала Марфа вопрос Прасковьи, на которой она не смогла ответить. – Что, не можешь ответить?

      –Согласна. – После некоторого раздумья согласилась она. – Я плохая жена, и женщина в том числе. – Она снова налила стакан самогонки и залпом выпила ее. – И? – Задала Прасковья вопрос Марфе.

      –Что и? – Не поняла та, что Прасковья имеет в виду.

      –А он сам виноват! – Как бы оправдываясь перед самой собой, говорила Прасковья.

      Марфа осторожно спросила:

      –Что ты имеешь в виду?

      Прасковья жестоко рассмеялась, как будто, да в прочем может и в за правду, она впала в истерику. Она дико рассмеялась, она говорила:

      –Ты, сука. Какая ты сука. Мало того, ты переспала с моим мужем, ты еще говоришь, нет, утверждаешь, убеждаешь меня, что я же в этой измене виновата. Ну ни сука же ты после этого? …

      Марфе нечего было возразить, ведь она знала, что Прасковья права. Она хотела лишь поговорить с ней о происшедшем, а вышло действительно так, как будто она убеждала ее в своей непричастности к произошедшему в спальне, хотя разговаривала она с ней там так, как будто она была женой Григория, а Прасковья Филипповна влезла в постель в качестве любовнице ее мужа. Да, ситуация.

      –…Это дело я так не оставлю. – Продолжала неиствовать Прасковья. – Ты узнаешь меня, узнаешь, на что я способна…

      Марфа с интересом спросила:

      –И что же ты мне сделаешь?

      Прасковья на секунду задумалась. Она не знала что она сделает, или просто исчерпала свой словарный запас, а может приступ гнева прошел, она не понимала, и не найдя что ответить сказала:

      –…Не знаю, еще не решила. – Тут она успокоилась, пришла