Руины Арха. Олег Фомин

Борис обрушивает шлем ему на морду, глухой хруст, второй рог вошел в глаз, вылез за ухом.

      Тело мерзы нелепо качнулось, пятится назад. В итоге гравитация побеждает с тяжелым глухим ударом, под черепом набегает темная лужа.

      Оборачиваюсь к Кате. Кроха провернула над третьим, который так и не выпустил из лапы кружку, хардкорное фаталити. На мерзе не осталось живого места, гигантская котлета из свежего фарша, еще не побывавшая на сковороде. Трудно поверить, что так можно сделать кастетом и ножницами.

      Особенно Катя постаралась в паху.

      Нет сомнений, ей доводилось не только встречать подобных типов, но и узнавать на себе их уродские наклонности. Девочка свела счеты.

      Борис подобрал с пола пистолет, трофей перелетает ко мне, ловлю.

      – Обращаться умеешь? – спросил он.

      Щелкаю предохранителем. Пистолет крутанулся ковбойски, ствол за пояс.

      – Разберусь.

      Бориса кивает на убитого главаря.

      – Сними доспехи. Твои.

      – Но…

      – Без «но».

      Колеблюсь. Подошвы начинают шаркать. Присаживаюсь над трупом, возня с ремешками. Катя умывается у статуи жрицы, ладошки под кувшинным водопадом. Борис свернул в рулон черную меховую подстилку главаря, торба заглатывает, будто пасть гигантского червя.

      Доспехи с вожака снял, надеваю нагрудник, затем черед наплечников, застегивать ремешки помогает Катя, мокрый платок в ее кулачке оттирает пятна крови с моего лица, с жилета, с костей доспехов.

      – Спасибо, – шепнул я.

      Отстегиваю от ремня арбалет.

      – У меня теперь пушка, так что… Прикрывай с тыла этим.

      Глаза Кати бегают, пальцы ощупывают детали оружия, прислушиваются.

      – Не умею стрелять…

      – Научу. Вчера тоже не умел.

      Борис у реки умылся, прополоскал рот.

      – Ну, – говорит, подходя к нам, – думаю, этим акт мародерства ограничим. В путь.

      – Ты же говорил, в Руинах любая ржавая скрепка имеет цену, – напомнил я.

      – Имеет, – согласился Борис. – Но мерзы… Самое ценное мы взяли, остальное пусть тлеет вместе с их гнилым мясом. Я, знаешь ли, тоже бываю брезглив.

      Катя присела рядом с ним, платочек вытирает пятна крови с плаща.

      Ощущения как после трени в качалке. Пыхтим как кони, пот ручьями, но ничего особенного. Хотя если подумать… я только что зверски прирезал чело… Нет уж. Мерза есть мерза.

      Покидаем красивый, не заслуживший столь грязной битвы зал через трещину в стене, оборачиваюсь увидеть напоследок каменных дев, и меня глотает узкий сырой коридор.

      В доспехах непривычно, но для своего массивного вида они легкие, все же кость – не железо. Интересно, смогут защитить от стрелы или пули? Вряд ли… Но от удара дубиной спасут, а это немало. И от челюстей какой-нибудь гадины уберегут, хотя после можно будет выбросить. Зато будет кому выбрасывать.

      По дороге вручил Кате связку с арбалетными болтами, учу стрелять. Арбалет плюет стрелы в грибы, чаши для огня, обломки плит, барельефы, один раз даже в рычуна, но