Если бы я была королевой… Дневник. Мария Башкирцева

знаю, как это описать: точно молния сверкнула. <…>

      Потом я уселась на первую ступеньку узенькой лестницы в конце коридора.

      Он опустился на колени.

      Мне то и дело казалось, что кто-то идет, я застывала и вздрагивала всякий раз, когда капля дождя стукала в оконное стекло.

      – Да никого там нет, – сказал мой нетерпеливый поклонник.

      – Вам хорошо говорить, сударь. Если кто-нибудь придет, вам только лишняя слава, а я тогда пропала.

      Я запрокинула голову и взглянула на него сквозь ресницы.

      – Пропали? Со мной? – переспросил он, не понимая, что я имею в виду. – Но я вас так почитаю и так люблю! Со мною вы в безопасности.

      Услышав столь «благородные речи», я протянула ему руку. <…>

      Мы оба были как во сне… так вот она, думала я, одна из тех минут, когда человек счастлив, когда любишь другого человека… это всерьез? И мне все время казалось, что он сейчас расхохочется, такой он был серьезный и ласковый. Его глаза так сверкали, что под их взглядом я потупилась.

      – Губы, – страстным шепотом воскликнул он, – дайте мне ваши губы!

      Я и не подумала ослушаться и вытянула шею, чтобы достать до его рта…

      Правду говорят, что поцелуй в губы… Запрокинув голову, зажмурив глаза, уронив руки, я не могла от него оторваться…

      – Ох, – сказала я в конце концов, – вы говорите, ничего…

      – Уже не говорю. Но погодите, мы опять забыли поговорить, давайте будем серьезны и поговорим о наших делах.

      – Да, поговорим.

      – Прежде всего, как нам быть – вы завтра уезжаете? Не уезжайте…

      – Невозможно: тетя… <…> Она добрая, но она не согласится. Так что… прощайте навсегда…

      – Нет, нет, я приеду в Ниццу.

      – Когда?

      <…>

      Мы пустились в обычные банальности влюбленных – банальности, которые бывают божественны, если любишь по-настоящему.

      – Ах, право слово, – говорил он, – как прекрасно будет прожить жизнь вместе… Да, прожить жизнь вместе с вами, всегда вместе, у ваших ног… обожая вас… Мы состаримся оба, станем седые, дряхлые, но по-прежнему будем любить друг друга. Да, да, да, дорогая!..

      Из осторожности я держала его за обе руки и напоминала ему, что нужно вести себя хорошо.

      – Да, да, моя… моя дорогая, – говорил он и не находил других слов, и эти, такие пошлые, в его устах звучали с невыразимой лаской. Он смотрел на меня, молитвенно сложив руки на груди. <…>

      – Как я вас люблю! Как вы прекрасны! Как мы будем счастливы!

      Вместо ответа я обхватила его голову руками и поцеловала его в лоб, в глаза, в волосы.

      Я это сделала больше для него, чем для себя.

      – Мари! Мари! – закричала сверху тетя.

      – Что такое? – спросила я спокойным голосом, просунув голову в дверцу, ведущую на второй этаж, чтобы казалось, что голос идет из моей комнаты.

      – Уже два часа. Спать пора.

      – Я сплю.

      – Ты разделась?

      – Да. Позвольте мне дописать.

      – Ложись.

      – Ложусь, ложусь.

      Я спустилась и обнаружила, что на нашем месте никого нет: бедняга спрятался под лестницей.

      – Теперь, –