Сад бабочек. Дот Хатчисон

она отвечает моментально. – И это правда.

      – Насколько эта правда далека от лжи?

      В этот раз она действительно улыбается. Криво и насмешливо, но даже так лицо ее становится мягче.

      – Вчера мне исполнилось восемнадцать. С днем рожденья меня.

      – То есть, когда вы приехали в Нью-Йорк, вам было четырнадцать? – спрашивает Эддисон.

      – Ага.

      – И на кой черт?

      – Бабушка умерла, – Инара пожимает плечами и тянется за бутылкой. – Я пришла из школы, а она сидит мертвая в своем кресле, и пальцы обожжены истлевшей сигаретой. Я даже удивилась, как все не загорелось от алкогольных паров. Должно быть, у нее случился сердечный приступ или вроде того.

      – Вы сообщили об этом?

      – Нет. Газонокосильщик или парень с доставки обнаружили бы ее, а мне не хотелось, чтобы кто-то решал, как быть со мной. Возможно, разыскали бы кого-то из моих родителей, и мне пришлось бы ехать с ними. Или просто пристроили бы меня в системе опеки. А может, разыскали бы какого-нибудь дядю или тетю с папиной стороны и отправили бы меня к очередным родственникам, которым я не нужна… Ничего такого мне не хотелось.

      – И как же вы поступили?

      – Собрала вещи в чемодан и мешок и вычистила бабушкину заначку.

      Виктор не уверен, обрадует ли его ответ, но вынужден спросить:

      – Заначку?

      – Наличность. Бабушка не доверяла банкам и всякий раз, когда получала чек, обналичивала его и прятала половину в заднице у чучела немецкой овчарки. Хвост был на шарнире, так что можно было залезть под него и достать деньги.

      Она делает глоток, потом собирает губы в кучку и прижимает к горлышку так, чтобы вода касалась трещин.

      – Там было почти десять тысяч, – продолжает она, отодвинув бутылку. – Я спрятала их в мешке и в чемодане, переночевала в своей комнате, а утром вместо школы отправилась на вокзал и купила билет до Нью-Йорка.

      – Вы провели ночь в доме с мертвой бабушкой.

      – Но ведь не с ее чучелом. Да и чем эта ночь отличалась от других?

      Снова статический треск в наушниках.

      – Мы заказали вам перекусить, – сообщает Ивонна. – Будет через минуту-другую. И еще, звонила Рамирес. Некоторые из девушек понемногу разговариваются, но пока ничего особенного. Похоже, о мертвых они думают больше, чем о себе. Сенатор Кингсли вылетела из Массачусетса.

      Что ж, все не так плохо. Наверное, глупо надеяться, что самолет совершит где-нибудь вынужденную посадку из-за плохой погоды.

      Виктор качает головой и окидывается на спинку стула. Сенатора пока нет. Ею можно будет заняться, когда она прибудет.

      – Сделаем небольшой перерыв и перекусим. Но сначала еще один вопрос.

      – Всего один?

      – Расскажите, как вы попали в Сад.

      – Это не вопрос.

      Эддисон нетерпеливо похлопывает себя по бедру, но Виктор продолжает:

      – Как вы попали в Сад?

      – Меня похитили.

      Три дочери ее возраста –