Гибель Помпеи (сборник). Василий П. Аксенов

как дела.

      Заканчивался первый тайм. Команда проигрывала.

      Они вышли на Арбат. Прохожих было мало и машин тоже немного. Все в такие дни за городом. Через улицу шел удивительно высокий школьник. В расстегнутом сером кителе, узкоплечий и весь очень тонкий, красивый и веселый, он обещал вырасти в атлета, в центра сборной баскетбольной команды страны. Сергей долго провожал его глазами, ему было приятно смотреть, как вышагивает эта верста, как плывет высоко над толпой красивая, модно постриженная голова.

      В зоомагазине Оля поначалу растерялась. Здесь были птицы, голуби и зеленые попугаи, чижи, канарейки. Здесь были аквариумы, в которых, словно металлическая пыль, серебрились мельчайшие рыбки. И наконец, здесь был застекленный грот, в котором находились черепахи. Грот был ноздреватый, сделанный из гипса и покрашенный серой краской. На дне его, устланном травой, лежало множество маленьких черепах. Они лежали вплотную друг к другу и не шевелились даже, они были похожи на булыжную мостовую. Они хранили молчание и терпеливо ждали своей участи. Может быть, лежали, скованные страхом, утратив веру в свои панцири, не ведая того, что их здесь не едят, что они не идут под пиво, что здесь их постепенно всех разберут веселые маленькие дети и у них начнется довольно сносная, хотя и одинокая жизнь. Наконец одна из них высунула из-под панциря головку, забралась на свою соседку и поплелась прямо по спинам своих неподвижных сестер. Куда она ползла и зачем, она, наверное, и сама этого не знала, но она все ползла, и этим понравилась Оле больше других.

      Папа действительно купил эту черепаху, и ее вытащили из грота, положили в картонную коробку с дырочками, напихали туда травы.

      – Что она ест? – спросил папа у продавщицы.

      – Траву, – сказала продавщица.

      – А зимой чем ее кормить? – поинтересовался папа.

      – Сеном, – ответила продавщица.

      – Значит, на сенокос надо ехать, – пошутил папа.

      – Что? – спросила продавщица.

      – Значит, надо, говорю, ехать на сенокос, – повторил свою шутку папа.

      Продавщица почему-то обиделась и отвернулась. Когда они вышли на улицу, начался второй тайм. Почти из всех окон были слышны крики – это шел репортаж. Оля несла коробку с черепахой и заглядывала в дырочки. Там было темно, слышалось слабое шуршание.

      – Она долго будет живой? – спросила Оля.

      – Говорят, они живут триста лет, – сказал Сергей.

      – А нашей сколько лет, папа?

      Сергей заглянул в коробку.

      – Наша еще молодая. Ей восемьдесят лет. Совсем девчонка.

      Рев из ближайшего окна возвестил о том, что команда сравняла счет.

      – А мы сколько живем? – спросила девочка.

      – Кто мы?

      – Ну мы – люди…

      – Мы меньше, – усмехнулся Сергей, – семьдесят лет или сто.

      Ох, какая там, видно, шла драка! Комментатор кричал так, словно разваливался на сто кусков.

      – А что потом? – спросила Оля.

      Сергей остановился и посмотрел на нее. Она своими синими глазами смотрела на него пытливо, как Алка. Он купил в киоске сигареты и ответил ей:

      – Потом