Сын погибели. Владимир Свержин

Божьей. Я не ропщу, но радуюсь, с благодарностью принимая все посылаемое мне Творцом.

      – Однако же, – несколько обескураженно начал посланец…

      – Dixi.[6]

      В келье повисла тяжелая гнетущая пауза. Римлянин не знал, что и сказать. Ему – потомку древнего патрицианского рода – внове было пытаться разговорить спину какого-то провинциального аббата. Бернар Клервосский не соизволил даже повернуться в его сторону.

      – Его святейшество, – после тягостного молчания начал визитер, – много наслышан о вашем походе в Британию. Его весьма заинтересовали рассказы о подвигах и чудесах, которые свершались в те дни. В Риме ходят слухи, будто вы лично мечом сразили некоего демона, восставшего из бездны! Святейший Папа велел изъявить вам свое настоятельное желание, чтобы произошедшее было тщательнейшим образом изложено на пергаменте и передано ему. По высочайшему повелению я буду ждать, пока вы не окончите сей труд, чтобы лично доставить его понтифику.

      – Не утруждайте себя и меня пустословием. Соберите тех, от кого слышали россказни о моем походе, и запишите их речи.

      – Вы отказываетесь?

      – Я прошел сей путь и изъязвил чело терниями его с единой целью – исполнить волю Царя небесного. Сей государь превыше всех прочих, и лишь ему одному я служу, и лишь ему даю ответ. Остальные властители суетны и греховны в своей неизбывной суетности.

      – Так вы что же, – возвысил голос посланник, – отрицаете святость и непогрешимость наместника святого Петра?

      Бернар Клервосский, словно нехотя, поднялся с коленей и, наконец, повернул к незваному гостю суровое лицо. Тому вдруг показалось, что в келье стало значительно светлее – так озаряется ночная мгла вспыхнувшим пожаром.

      – Когда грешник, в отчаянии бия себя руками в грудь и разрывая убогое рубище, восклицает: «Mea culpa!»,[7] Господь снисходит к раскаянию его и очищает милостью своей от всякой скверны. Когда же рожденный и погрязший во грехе, будто монарший венец, несет людским хотением дарованную непогрешимость, – да будет он посрамлен в гордыне своей! Никто как Бог!

      – Но это ересь!

      – Ересь?! Ересь – для ключаря святого Петра, поставленного Господом блюсти чистоту возлюбленной дочери Христовой, святой нашей матери церкви, – побираться по дворам князей мирских, коим самим пристало ждать милостивых повелений от того, кто превознесен Господом надо всеми! Ересь – для святейшего Папы становиться одним из властителей вроде прочих герцогов и принцев, ублажающих свои прихоти и позабывших страх божий! Ересь – не видеть очевидного и не делать подобающего. Вот что такое ересь! А теперь ступайте с Богом. Мне более нечего сказать ни вам, ни тому, кто вас послал.

      Не заставляя себя упрашивать, ошеломленный посланец выскочил из кельи и опрометью бросился по коридору, едва не сбив брата Россаля.

      – Вы прогнали его? – сдавленным голосом спросил тот, удивленно глядя на обращенного в бегство пастыря

6

 Dixi – «сказал» (лат.), разговор окончен.

7

 Mea culpa – «моя вина» (лат.).