Кудеяр. Николай Костомаров

Молодец! – сказал царь. – Вот настоящий богатырь, Илья Муромец!..

      По царскому приказанию, переданному чрез Вишневецкого, Кудеяр взошел на рундук и молча ожидал царских приказаний. Все разглядывали его с любопытством.

      Царь приказал поднести богатырю серебряный ковш с медом.

      Кудеяр смутился. Степной казак не знал, как ему обращаться перед таким властелином, говорить ли, молчать ли; он поглядел на Вишневецкого, потом поклонился царю молча, выпил мед и отдал ковш стряпчему. Царь сказал:

      – Этот ковш тебе за твою потешную службу.

      Кудеяр снова молча поклонился.

      – Сказывали нам, ты сам не знаешь, кто ты таков, с измалку был у бусурман, а сам роду русского, христианского. Покажи-ко мне крест, что у тебя на шее.

      Кудеяр молча снял с себя крест и подал царю.

      Пристально разглядывал царь крест, вдумывался, не догадается ли, и потом отдал его Кудеяру.

      – Кто тебя знает, кто ты таков, а сдается: не простого роду. Велю кликнуть клич по всему царству, чтобы отозвались те, у кого пропали дети в оно время, что приходилось по твоим летам, годов за тридцать или того более. А пока Бог тебе не откроет твоего рода, будешь ты наш, и мы тебя пожалуем. Отвести ему поместье в Белевском уезде пятьсот четей и в дву[23] потому ж, да лесу, да сенокосу, как пристойно, и поверстать его в дворяне. Пусть нашу царскую службу несет. Я его пошлю на ливонских немцев. Пусть их колет и давит, как медведей.

      – Великий государь, – сказал Вишневецкий, – мой Кудеяр в большом долгу.

      – Перед кем? – спросил царь. – Я его выкуплю от правежа.

      – Он в долгу перед бусурманами. Когда он был со мною в походе, татары набежали на хутор его под Черкассами и увели жену у него. Так и пропала без вести! Он поклялся мстить бусурманам.

      – Для такого молодца у нас сыщется невеста получше прежней его жены, – сказал царь. – Надобно другую взять, а прежнюю забыть. Попалась в плен к бусурманам – все равно что умерла. Хочешь, молодец, жениться?

      – Я закон уже принял, – сказал Кудеяр.

      – Разве надеешься, что прежняя жена к тебе вернется? Нет, молодец, тщета твое упование! Чай, с горя умерла, вели лучше записать ее в поминание… А красавица была твоя жена?

      – Для меня лучше не нужно было, царь-государь, – сказал Кудеяр.

      – Жаль, жаль, – продолжал царь, – а все-таки, коли ее достать нельзя, надоть иную брать.

      – Нет, царь-государь, не хочу, – сказал Кудеяр, – когда так угодно Богу, останусь без жены. Позволь, царь-го сударь, бусурман бить, им за жену мстить.

      – Ого! – сказал царь. – Ты хочешь на бусурман идти, жену свою отыскивать! Ты, может быть, хотел, чтоб и мы пошли с тобою ради твоей жены? Ха! ха! ха! Если бы мы пошли и весь Крым завоевали, и тогда навряд ли бы твою жену там нашли; если она жива, так уж наверно запродана в какое-нибудь бусурманское государство, что подальше Ефиопии. Ну, ступай, ступай! Мы тебя не удерживаем. Ступай воевать с бусурманом, отыскивай свою жену и приходи вместе с нею ко мне,

23

В этой формуле отражена трехпольная система земледелия. Кудеяр должен был получить в целом пашни полторы тысячи четей (свыше 700 десятин), тогда как совместное владение 50–100 десятинами пахотной земли было не редкостью для писцовых книг XVI в. В 1550 г. при испомещении в Московском уезде тысячи «лучших слуг» самые большие поместья в 200 четей получали бояре и окольничие – высшая придворная знать.